Зеркало Утгарда - страница 3

— Мостовая из черепов, это палуба Нагльфара — корабля Рагнарека.

— Череп, превращающийся в змею, это отрубленная голова великана Мимира, которая мифологически обоснованно попала в правый глаз, в силу легенды о глазе Одина.

— Знак змеи в глазу известен в роду Инглингов, идущем от особой ветви богов-ванов, усыновленных Одином. В IX веке датский конунг Сигурд сын Рагнара Лодброка, был прозван Змееглазым из-за такого знака. О том, какая эта змея, есть две версии. По одной, это символ змеиной мудрости упомянутого Мимира. По другой, это символ змея Ермуганда, сына великанши Ангрбоды и Локи (который в данном альянсе выступил, как мужчина). Выходит, что Слейпнир и Ермуганд — братья.

— Как эти мифические дела связаны между собой, знает лишь Локи (см. выше).

…

Свобода не то, что разочаровала Кая, а просто не принесла особо ярких эмоций. Дверь тюрьмы закрылась за его спиной. Он поправил сумку на плече, глянул на серое небо, и зашагал по осенним лужам к остановке автобуса (которого пришлось ждать полчаса). Дальше, час с черепашьей скоростью до Стокгольма, а там уже проще. Имин-Паша, как договорено, подогнал старый «Форд-Транзит» к полицейскому участку у автовокзала, и сделка была оформлена быстро. Еще Имин-Паша подсказал адрес дешевого хостела с парковкой, так что около трех часов после полудня, Кай уже обосновался в комнате. В общем, не хуже, чем камера в тюрьме. А вот столовая в хостеле оказалась хуже, хотя не намного. Жрать можно. Будучи сытым и обустроенным на первое время, Кай позвонил (согласно обещанию) в MacroPool TWG, Адаму Глансу, содиректору. Тот выслушал, и назначил время для собеседования на завтра, 10 утра. Вот и нормально.

Оставшуюся часть светового дня, Кай болтался по улице без особой цели, разве что в супермаркете купил кое-какие бытовые мелочи, и полдюжины банок пива – на вечер. Вообще-то была мысль снять девушку, но следовало сначала разобраться, как за 2 года изменилась система применения «Sexk;pslagen» (закона о криминализации покупателя сексуальных услуг, действующего в Швеции с 1999 года). Этот идиотский закон всегда обходился тем или иным методом, причем методы менялись примерно раз в полгода… …А пока нынешний метод обхода не освоен – безопаснее будет ограничиться пивом.

Пиво в одиночестве мотивирует к философии. После первой банки Кай поймал в поле зрения табличку на стене, информирующую о запретах для постояльцев хостела. Здесь учитывалось четыре десятка запрещенных вещей и действий, причем по каждому была педантично нарисована пиктограмма. Девушки по вызову тоже запрещались. Их запрет размещался в клеточке в средней части таблички, и соседствовал с запретами курения, нагревательных приборов, и собак или кошек. Кай задумался сначала о прихотливости такого размещения, а затем о зыбкости термина «выйти на свободу». Вышел, и что?

После этого его мысли приобрели более практический характер, сфокусировавшись на странностях своего пути к завтрашнему собеседованию в MacroPool TWG. Странно не столько то, что старший режимный офицер тюрьмы порекомендовал Каю обратиться за работой именно туда, сколько то, что у офицера оказалась визитка топ-менеджера этой корпорации. И эта визитка предназначалась персонально Каю. Все не соответствовало обычному порядку, при котором корпорации присылали в тюрьму по e-mail лист своих вакансий, а младший офицер предлагал освобождающимся заключенным просмотреть листы и отправить резюме туда, где обнаружилась подходящая вакансия. Но в истории, случившейся сейчас с Каем, все было не так. Непонятно. Кто-то явно темнил. Придя к такому выводу, Кай Карлссон отметил себе в памяти: быть очень осмотрительным.

…

Утренний визит в офис MacroPool TWG начался обыденно. Само офисное здание, как и следовало ожидать: уродский супер-чемодан из стекла, стали и бетона, с претензией на оригинальность — в той мере, в которой это доступно убогому мышлению архитекторов современных коммерческих зданий. На первом этаже холл — обитель низшего офисного планктона, выдающего электронные пропуска-карточки посетителям. Далее — жестянки лифтов, транспортирующих вверх и вниз порции бессмысленно мычащей человечины, упакованной, согласно невообразимо-скучному корпоративному дресс-коду. И вот, на двенадцатом этаже кабинет Адама Гланса, содиректора.