Зеркало, зеркало - страница 17

Вот если б Лео стоял в компании девушек, у меня тут же снесло бы крышу. Что делать, если ноги вросли в пол? Что бы такого сказать, чтобы не опозориться? У меня смешные шутки? Я для них пустое место? Всякий раз, когда рядом оказываются симпатичные девушки, эти и подобные мысли начинают роиться у меня в голове, а вот полезная информация – о том, как ходить, например – напрочь оттуда стирается. В итоге приходится себе напоминать: это твои ноги, дурья ты башка, одну ставь перед другой.

Раньше при виде Лео, его корешей и особенно его старшего брата Аарона, который тоже учился у нас в школе, меня охватывал панический страх. Их рюкзаки, казалось, были под завязку забиты ножами и пистолетами, а жвачку они жевали так агрессивно, будто готовы были побить любого, кто придется им не по душе, и вообще уже прихлопнули парочку неудачников, а тела сбросили в Темзу. Как оказалось, мои опасения были не напрасны: накануне своего девятнадцатилетия Аарон сел за то, что пырнул ножом какого-то парня в закусочной.

Но Лео – не Аарон, а идти в школу с его друзьями совсем не страшно, потому что, оказывается, не такие уж мы и разные. Ну, только они повыше, естественно, как и все остальные люди на этой планете.

– Здоро́во, – говорит Лео, когда я подхожу.

– Здоро́во, чувак, – говорю я, а потом киваю по очереди всем его друзьям, а они кивают мне. Мы пускаемся в путь, и я представляю себя Дэвидом Боуи в окружении телохранителей.

Солнце ласково греет затылок, и даже выхлопные газы сегодня пахнут приятно. Гудят машины, скрипят тормоза, ревут двигатели, матерятся велосипедисты, гремит радио. Мне нравится шум города.

– Тройка лучших гитаристов? – говорит Лео.

– Ну, Хендрикс, конечно же, потом Мэй, потом Слэш.

– Шутишь, что ли? – качает головой Лео. – Хендрикс – это само собой, но какой Мэй, на фиг, какой Слэш?

– Такой Мэй, на фиг, и такой Слэш. Чувак, иди в жопу, Брайан Мэй – лучший в мире гитарист.

– У тебя с головой проблемы. Ты еще скажи, что Фил Коллинз – лучший в мире барабанщик…

– Ну… кстати, где ты вчера пропадал? – спрашиваю.

– Я вообще-то у тебя в гостях был, тупица.

– Да нет, после этого. Мы с Роуз переписывались, а ты был офлайн.

– А, это. Мама хотела поговорить.

– Вот блин.

– Ага. – Лео некоторое время молчит, но ему никогда не удавалось скрывать эмоции. У него на физиономии написано: случилась какая-то беда. – Мало у нас проблем, а тут еще…

– Ты о чем?

– Аарон выходит на свободу.

Ему больше не нужно ничего говорить.

– Вот блин.

Дальше мы идем молча, предоставляя Лондону заполнить паузу в нашем разговоре. Пока Аарона не посадили за решетку, Лео постоянно тусовался с ним, во всем на него равнялся и позволял втягивать себя во всякие темные дела. Аарону до лампочки, сколько вреда он причинит окружающим, пока не добьется своего, вот почему я его так стремаюсь. Когда-то он, наверное, был обычным ребенком, но в довольно юном возрасте стал водить компанию с парнями постарше, и они подсадили его на сканк. С тех пор он как с катушек слетел. Некоторые курят, и ничего с ними не происходит, а у некоторых – вон как у Аарона – как будто в мозгу что-то переклинивает. Их засасывает все глубже и глубже, пока наконец восприятие мира у них не меняется навсегда. Сканк ломает людей. Он сломал Аарона, а тот потянул за собой Лео.

Год назад, когда мы только начали играть вместе, Лео был парнем мрачным и сердитым. Он реально вселял в меня ужас. Тот, прежний, Лео вечно ходил по лезвию бритвы: банды, торговля наркотиками, сомнительные халтурки. Он знал секреты таких опасных людей, что любой нормальный человек бы на его месте потерял сон. Заключение Аарона стало для Лео подарком судьбы. Впервые в жизни он вышел из-под влияния старшего брата, и у него появилась возможность задуматься над тем, кто же он такой. Будь Аарон на свободе, он бы не позволил Лео играть в группе и снимать клипы на детской площадке.

Так или иначе, Аарона скоро выпустят, и тогда он снова будет за главного – если только Лео за себя не постоит.

– Ну… а что сказала твоя мама?

Господи, почему я вечно несу всякую херню?

– Она не хочет, чтоб он с нами жил, но все равно его пустит, родной сын все-таки. Держись от него подальше, говорит, не запускай учебу, не позволяй ему втягивать себя в неприятности. Можно подумать, я святоша, а он весь такой плохой.