Зерна гранита - страница 12

Испортилось настроение у отца. Пошел в корчму, опрокинул одну, вторую, третью рюмку, но односельчане и здесь не оставили его в покое:

— Выпей, выпей, теперь ты колхозник, едва ли захочешь с нами общаться!

А когда сельский пастух спросил отца, обоих ли волов он сдает, отец заплакал. Когда я вошел в корчму, он уже бил кулаком по столу:

— Моему сыну, который загнал меня в ТКЗХ, я…

— Отец, пошли.

— До свидания, колхозник! — послышалось со всех сторон.

Погрустнел человек, начал чахнуть на глазах. Работал, но без желания. Мама держалась молодцом, хотя и переживала. А дед долго не мог успокоиться, все бормотал, что одной подписью мы разорили свое хозяйство.

Прошло лето. Осень выдалась щедрая, и, пока отец переносил мешки в амбар, дед покачивал головой и, как ребенок, рылся руками в крупном зерне.

Частники задыхались от поставок продуктов государству. Заботы согнули их. Начали они вертеться возле порога кооператива.

Другим стал и отец. Однажды вошел он в корчму, оглядел всех и горделиво воскликнул:

— Колхозник угощает!

Долго простоял дед Петко перед дверью, пока не прочел толстые и крупные буквы на табличке, которыми было написано имя, но не вошел. Сомневался в чем-то, а людей, у которых можно было бы спросить, поблизости не оказалось. В конце концов дверь соседней комнаты скрипнула, и из нее вышла бледная, лохматая и неуклюжая девушка. Дед Петко остановил ее:

— Извини, ищу здесь Георгия, да не знаю, в какой он комнате.

— Какого Георгия?

— Георгия Петрова.

— Вот его кабинет, — показала девушка.

— А я читаю его имя на табличке, но тут есть и другие буквы, потому и сомневаюсь, может, это кто другой.

Девушка улыбнулась. Этот старик, сморщенный, иссушенный годами, с насмешливыми глазами, показался ей очень интересным. Она подошла и, глядя на табличку, висевшую на двери, сказала:

— Кандидат технических наук, доцент, инженер Георгий Петров.

— Что-то уж очень длинно, девушка, а написано только несколько букв.

— Дедушка, здесь написано сокращенно.

Дед Петко подошел к двери, постучал, повторил еще раз, но ответа не получил.

— Входите, входите! — настаивала девушка. — Там сидит секретарша, она вам скажет, где сейчас товарищ Петров.

В небольшой комнате, куда вошел дед, сидели люди и смиренно ждали. За столом, который украшали несколько различного цвета телефонов, сидела девушка. Она очень походила на ту, которая разговаривала с ним в коридоре, только волосы были другие — цвета соломы. Вздрогнув от скрипа двери, она спросила вошедшего:

— Вы к кому?

— К Гоше.

— Какому Гоше? — спросила она с раздражением.

— Георгию Петрову.

— Он занят, принять вас не может.

— Ты только скажи, что дед Петко его спрашивает.

— Я не могу этого сказать, — ответила секретарша.

Звонили телефоны. Она удостоила вниманием только один из них.

— Конечно, сразу же, — ответила она в трубку и исчезла в кабинете начальника.

Старик подумал, подумал и решил подождать.

В это время в приемную вошел молодой мужчина, многозначительно улыбнулся секретарше, которая появилась из кабинета, и, приблизившись к ней, сказал:

— Восхищен вашей красотой.

— Пожалуйста, без комплиментов, — проворковала она.

— Божество в комплиментах не нуждается… Вот справки для товарища Петрова. — И он показал на папки, которые принес. — Я хочу передать их лично, чтобы выяснить некоторые детали.

Она кивнула ему и улыбнулась, и мужчина скрылся за двойной дверью.

Девушка, выпрямившись за столом, окинула взглядом посетителей:

— Товарищ начальник вас примет… А вам я уже сказала, что не сможет. Вы не записаны на прием, — посмотрела она на деда Петко.

— Если нужно, запиши меня.

— Сейчас нельзя, гражданин. Это делается предварительно.

Вспыхнула обида в душе старого горца, рассердила его эта девчонка, и он не стерпел:

— Какой я гражданин?! Я человек из села. Если я побыл здесь два дня, чтоб увидеть внуков, то не стал же я от этого гражданином! А Георгия я увижу! — ответил он.

— Если у вас плохо со здоровьем, ищите врача, здесь не больница. Я сказала вам, что, раз вы не записаны, товарищ Петров не примет вас. И нет смысла ждать!

— Меня примет! Примет, девушка! — И дед Петко направился к свободному стулу.