Зеро - страница 3
— Мне пришлось, — отрывисто вымолвил тот.
— Эй, Бруно, да он же сейчас упадёт! — вдруг тревожно воскликнула старая Тильда и бросилась вперёд, чтобы подхватить качнувшегося, как былинка, мальчишку. Бруно тоже шагнул к нему, пытаясь взять под локоть, но не успел. Глаза у парня закатились, коленки подогнулись, и он ничком рухнул на землю.
Досадливо хмурясь, Бруно наклонился и потряс его за плечо. Мальчишка весь передёрнулся от боли, но так и не очнулся, и тогда присевшая рядом Тильда вдруг бесцеремонно задрала его поношенную рубаху, обнажив худую спину, сплошь исполосованную едва подсохшими кровавыми рубцами.
— Ого, — протянул Мозес, а Джейкоб только присвистнул:
— А птенчик-то непрост.
Тем временем тот внезапно вырвался из цепких пальцев Тильды и уселся на земле, вызывающе сверкая глазами и поправляя одежду. Руки его дрожали.
— Чем же ты провинился, сынок, что тебя так наказали? — спокойно осведомился Бруно. — И перед кем?
— Искать меня не будут, не беспокойтесь, сэр, — глухо промолвил тот.
— Я не об этом спрашиваю, — с той же невозмутимостью отчеканил Бруно, присев на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с найдёнышем. — Раз с тобою так обошлись, ты что-то натворил. Что? Что-то украл? Сжульничал в картах? Отвечай.
Мальчишка отрицательно помотал головой и снова сжал губы.
— Мы не сможем тебя оставить, если не узнаем о тебе всё, — негромко, но твёрдо сказал Бруно, распрямляясь. — И если ты будешь лгать, мадам Тильда почувствует это сразу, — он кивнул в сторону старухи, которая величественно скрестила руки на плоской груди. — Она видит прошлое и предсказывает будущее.
Все циркачи стояли вокруг них, обступив костёр плотным кольцом. Оба китайчонка и Мари тоже были здесь, с неприкрытым любопытством рассматривая незнакомца.
— Не мучай его, Бруно, ему и так больно! — взволнованно выпалила Мари.
Впалые щёки парня вспыхнули румянцем, когда он встретился глазами с сочувственным взглядом наездницы.
— Я не сделал ничего дурного, клянусь вам, — с прежней отчаянной мольбой в голосе произнёс он, прямо посмотрев на Бруно. — Я украл только лошадь, чтобы догнать ваш караван. Я не могу всего вам рассказать, просто прошу вас мне поверить. Я не вор и не мошенник. Богом клянусь, я в жизни не брал чужого и никого не убивал.
— Небось какую-нибудь дурёху уговорил поваляться на сеновале, а её папаша прознал и взбесился, — хрипло хохотнул вдруг Джейкоб. — На таких смазливых щенят девицы страсть как падки.
Раздалось ещё несколько коротких неуверенных смешков, и мальчишка тоже скривил искусанные губы в подобии улыбки, не отрицая сказанного.
— Так и было, что ли? — недоверчиво осведомился Бруно, и тот опять вскинул глаза, засветившиеся надеждой:
— Ну… вроде того, сэр.
Циркачи снова облегчённо рассмеялись. Всё становилось на свои места.
Бруно скептически изогнул бровь:
— Тогда благодари Господа-Вседержителя за его маленькие милости, дуралей, потому что этот папаша запросто мог отчекрыжить тебе под корень самое дорогое за свою дочурку.
— Фи, Бруно! — укорила его зардевшаяся Мари, но хозяин лишь отмахнулся, указывая парню на ближайший фургон:
— Залезай внутрь и приведи себя в порядок. Мадам Тильда даст тебе свой целебный бальзам, намажешь рубцы. Через пару дней всё заживёт, будь уверен.
Бруно знал, о чём говорил. Пресловутым травяным бальзамом циркачи лечили буквально всё — от потёртостей на лошадиных спинах до собственных ушибов и растяжений, которые были довольно часты во время репетиций. И когда какой-то остолоп-ковбой во время представления пальнул в Джейкоба, разозлившись на его колкую шуточку, и когда сам Бруно и Мозес словили по пуле, отстреливаясь от напавших на караван бандитов, чудодейственное Тильдино средство мигом поставило их на ноги безо всяких докторов.
— А потом я проверю, что ты действительно умеешь делать, — закончил Бруно и протянул парню руку, видя, что тот пытается подняться с земли. Помедлив, тот в ответ подал ему свою ладонь — узкую, но жёсткую от мозолей, явно привыкшую к тяжёлой работе.
— Спасибо, сэр! — горячо выдохнул он. — Век буду Бога за вас молить.
Бруно разжал пальцы, выпуская его руку, и проворчал: