Жалюзи, или оборонный роман - страница 7
Елена вышла было во двор пару раз, но не нашла там себе мес-та: чесать языком, перемывая косточки отсутствующим, она не люби-ла, курить бросила еще в шестнадцать лет, а просто тусоваться с молодежью ей было скучно. Возраст не тот. К ней там сразу подо-шел комсорг института и спросил, собирается ли она вставать на учет. Лена ему ответила, что ей по возрасту осталось пребывать в
комсомоле всего один месяц, и поэтому она считает, что нет ника-кого смысла заводить эту канитель. Комсомольский вожак заявил в горячах, что это не канитель, а порядок... Но тут за Елену всту-пился Алехин и попросил комитетского бюрократа не приставать к его друзьям с такой ерундой. Позднее Михаил объяснил Свиридовой, что после того, как он рассказал комсоргу про наличие у Елены Аленки, тот потерял к ней всякий интерес. Просто молодежный ли-дер хотел познакомиться с симпатичной девушкой...
Так что Свиридова выходить во двор перестала, предпочитая общество Марьи Гавриловны в своей комнате. Начальница в обеден-ный перерыв перечитывала полное собрание сочинений Диккенса. В данный момент она одолевала четырнадцатый том из тридцатитомника.
IV
Полшестого вечера. По маяку начались спортивные новости. Ди-ктор хорошо поставленным голосом рассказывает о том, какие еще страны отказались послать спортсменов на летнюю Олимпиаду в Лос-Анжелес...
Девушка встала со стула и прошла в глубь комнаты, к телефону. - Здравствуйте, Русалка,- услышала она в трубку.
- Здравствуйте, Принц.
- Почему Принц?
- Но если я Русалка, то вам быть Принцем. Мы тут на днях с дочкой сказки Андерсона читали, так там есть про принца и руса-лочку.
- Знаю, знаю. Грустная такая. У вас дочка не плакала над пе-чальной участью девушки-русалки?
- Нет, она у меня уже большая. Скоро нам семь лет.
- Хороший возраст.
Я вас, наверное, отвлекаю от работы?
- В какой-то мере. Но я именно сейчас хотела поставить чай-
ник. Так что вы подняли меня недаром.
- Ну хорошо, что так.
А можно вопрос?
- Сейчас я включу чайник.
.... Что вы хотели узнать?
- А почему вы одна задерживаетесь после работы?
- А вы почему?
- У меня ненормированный рабочий день. Мне в какой-то мере приходится ориентироваться на московское время. На министерство.
- А я двоечница. И осталась без обеда.
- Это как?
- Не выполняю норму в рабочее время, добиваю после пяти. Мне до начала июня нужно руку набить, чтобы норму давать. Начальство велит.
- И как у вас получается?
- Растем потихоньку.
- Приятно слышать. Рад за вас и жалею, что ничем не могу вам помочь. Печатать на вашей аппаратуре мне не доводилось.
- Ну это не так сложно. Вроде, как на машинке, вот только латинские символы не привычны.
- Скажите, а если вы набьете, как говорите, руку, вы пере-станете оставаться?
- Естественно.
- Жаль. Мне будет вас не доставать. Я уже привык за три дня, выгляну в окно, а там ваша склоненная головка. И мне уже не так тоскливо одному.
- Ну у вас еще осталось два-три дня. Потом мне починят кла-виатуру и я пересяду на свое место.
- Гораздо меньше. Завтра вечером меня не будет.
- Тогда смотрите на меня днем. Мне это не мешает. Я до этого работала в одной организации, так там нас было четырнадцать чело-век в одной комнате и еще постоянно толклись клиенты. С тех пор чужое внимание меня не раздражает.
- Увы, днем я вас не очень-то могу увидеть. Только в том случае, если в вашей комнате свет горит. А сейчас вы электричество экономите и освещением в комнате не пользуйтесь. Так что я вас вижу только, когда вечером солнце попадает в ваше окно. Одним словом, вы являетесь ко мне в солнечных лучах.
- Это, наверное, романтично?
- Не без этого.
- Ну вот и чайник вскипел.
- Приятного аппетита.
- Спасибо. Спасибо за разговор.
- Я так понимаю, что наша беседа заканчивается?
- Уважаю умных людей.
- Тогда, до свидания? Я могу позвонить еще?
- До свидания. Можете.
V
Маринка, убедившись, что болтовня коллег об Абраменко не ли-шена оснований, поругалась с ним и решила попробовать покорить загадочного Виктора. Не столько она надеялась увлечь прекрасного незнакомца, сколько хотела показать Вовке и другим, что она чего--то стоит.