Жанна д’Арк - страница 6

Разумеется, между деятельностью Жанны д'Арк и партизанской войной в английском тылу не было прямой и непосредственной связи. Мы вправе, однако, говорить здесь об однотипных в конечном счете явлениях: патриотический подвиг Жанны был высшим и самым ярким проявлением того широкого национально-освободительного движения, которое вызвало к жизни и стойкость защитников Орлеана в течение более чем полугодовой осады, и многочисленные заговоры в оккупированных городах, и засады «лесных братьев» на дорогах Нормандии…

Осенью 1428 г., когда под стенами Орлеана началась решающая битва за Францию, очень многие французы испытывали чувства, которые позже выразила Жанна, отвечая во время суда на провокационный вопрос о том, ненавидит ли бог англичан: «Я ничего не знаю о любви или ненависти бога к англичанам, как и о том, что он сделает с их душами. Но я твердо знаю, что они будут изгнаны из Франции, кроме тех, кто здесь погибнет» (Т, I, 169).

«Дева сия сложением изящна; держится она по-мужски, говорит немного, в речах выказывает необыкновенную рассудительность; у нее приятный женский голос. Ест она мало, пьет еще меньше. Ей нравятся боевые кони и красивое оружие. Она любит общество благородных воинов и ненавидит многолюдные сборища. Обильно проливает слезы, [хотя] лицо у нее обычно веселое. С неслыханной легкостью выносит она и тяготы ратного труда, и бремя лат, так что может по шесть дней и ночей подряд оставаться в полном вооружении» (Q, V, 120).

Это — единственный дошедший до нас «словесный портрет» Жанны д'Арк. Такой изобразил ее Персеваль де Буленвилье, камергер и советник Карла VII, в письме миланскому герцогу Филиппе Мария Висконти. Письмо это датировано 21 июня 1429 г. Это был момент полного торжества французов. Они только что, третьего дня, сокрушительным разгромом основных английских сил в сражении при Пате завершили кампанию в долине Луары, которая началась немногим более месяца тому назад с решающей победы под стенами Орлеана. Теперь предстояло развить военный успех и закрепить его важнейшим государственным актом: коронацией дофина. Армия готовилась к походу на Реймс, в кафедральном соборе которого издавна короновались французские короли.

Повсеместно молва приписывала ошеломляющие победы французов Жанне-Деве, и европейские дворы, заинтригованные уже первыми известиями о переломе в ходе военных действий, жаждали узнать как можно больше об этом необыкновенном создании, в котором одни видели божью посланницу, а другие — служанку дьявола. И Персеваль де Буленвилье спешит удовлетворить любопытство союзника своего государя, послав в Милан обстоятельную эпистолу, целиком посвященную Деве. Обращенное к Висконти, это послание было рассчитано па широкое распространение и общественный резонанс. И действительно, из того, что его латинский текст был обнаружен в одном бенедектинском аббатстве в Австрии, а перевод на немецкий язык — в архиве Кенигсберга (Q, V, 114), видно, как далеко оно разошлось. Послание Буленвилье было связано с топ пропагандистской кампанией, которую осуществило летом 1429 г. французское правительство с целью воздействовать на общественное мнение за пределами Франции и убедить его в божественном характере миссии Девы. Известно, что почти одновременно с Буленвилье другой близкий советник Карла, знаменитый поэт и гуманист Ален Шартье, направил кому-то из европейских государей письмо аналогичного содержания.

Письмо Буленвилье представляет интерес с нескольких точек зрения. Мы не знаем ни одного достоверного изображения Жанны, хотя существование ее прижизненных портретов зафиксировано источниками. Одну такую картину видела сама Жанна: в полном вооружении, преклонив колено, она протягивает письмо Карлу VII (Т, I, 98). В 1429 г., когда она была главной европейской сенсацией, ее изображение демонстрировалось за границей: в баварском городе Регенсбурге была выставлена картина, показывающая, «как Дева воюет во Франции» (Q, V, 270). Но судьба этих и подобных изображений неизвестна, а многочисленные попытки идентификации различных портретов применительно к Жанне д'Арк оказывались безуспешными.