Жар Холодного ручья - страница 11

стр.

Некой перестраховкой стало для Деборы и пренебрежительное отношение к Барту Палмеру, как только тот переступил порог школы. На самом деле Деби в свои пятнадцать лет начала испытывать к нему смешанные чувства. Странно, но ее безудержно влекло к этому чрезвычайно малообщительному типу с вечно пылающими злобой черными глазами. Нет, он не нравился ей, но ее к нему тянуло. Как ей хотелось, чтобы он бегал за ней, как это делало большинство ребят. Она даже пыталась расшевелить его своими язвительными замечаниями.

Однажды ей все же удалось заметить, как Барт исподтишка наблюдал за нею на перемене — в саду, когда она читала, лежа на траве. Этот взгляд, наполненный нескрываемым вожделением, странным образом подействовал на нее, вызвав незнакомую доселе томительную истому. Свое явное смущение ей удалось тогда скрыть банальной издевкой над его дурным воспитанием.

Несомненно, в тот раз Деби оскорбила его, ибо в глазах Барта она прочла неприкрытую злобу. С тех пор он всегда смотрел на нее только с ненавистью.

Так продолжалось до выпускного бала…

Боже правый, Деби чуть не умерла, когда Барт появился в школьном зале. Он был неотразим в черном вечернем костюме. По сравнению с одноклассниками выглядел настоящим мужчиной. И смотрел на нее, как мужчина.

Желание, отражавшееся во взглядах, которые он бросал на нее через зал, наполняло огнем ее кровь. Деби не могла удержаться, чтобы не глянуть в его сторону, просто не могла себя заставить. Ей хотелось быть рядом с ним, вместе танцевать. Но когда наконец Барт подошел, то не пригласил ее на танец, а предложил выйти на воздух, причем сделал это намеренно нагло.

Деби знала, чего он хотел. До нее доходили слухи, которые объясняли, с какой целью Палмер частенько покидал школьные балы в обществе некоторых девиц.

И все же, как сомнамбула, пошла с ним. И не только пошла, а позволила целовать себя, прикасаться к себе, ласкать, разрешив ему то, чего никогда и никому еще не дозволяла. У Деби даже не мелькнуло мысли остановить его. Тело само решало за нее. Ее плоть слилась с его плотью с такой откровенной готовностью, словно именно ему и была предназначена…

Ощущение катастрофы пришло позже, когда Барт, доведя ее до накала, отступился. Когда поняла, что обладание ею стало для Барта своего рода местью за все унижения, которым она якобы его постоянно подвергала.

Господи, Деби отдала ему свою невинность, а он, оказывается, всего лишь мстительно отыгрался, при этом не пожалев слов, в которых было столько грязи!

У нее хватило характера не ответить ему отповедью или хорошей пощечиной. Такое ничтожество не заслуживало даже этого!

Собравшись с духом и мобилизовав все свои силы, она вернулась в зал, сделав вид, будто выходила подышать свежим воздухом. Потом танцевала с Тони, удивляя того тем, что невпопад реагирует на остроты, и только когда на пороге возникла фигура Барта, нарочито широко улыбнулась очередной шуточке. От нее не укрылось, каким испепеляющим взглядом одарил ее в тот миг Барт, будь он трижды проклят…

— Ты всегда любила только себя, Дебора, ты эгоистична до мозга костей — вот что я тебе скажу! — Только сейчас до сознания Деби дошли слова мачехи, большую часть которых, погрузившись в свои далекие воспоминания, она наверняка пропустила.

— Никто не запрещает тебе иметь собственное мнение, Хильда. Но ты ошибаешься. Я обожаю, например, своего отца. И он отвечает мне тем же.

— О, это мне известно. Твой отец глупеет, когда дело касается его драгоценной доченьки. Он отдал тебе все бразды правления компанией, лишь бы доставить доченьке радость. Компенсировать пустоту в личной жизни, неудачное замужество, развод с Муром. Хотя с самого начала было ясно, что ты его не любишь! — не унималась мачеха. — Даймонд потакал всем твоим прихотям, но, когда деньги у него иссякли, ты спокойно бросила его… Если бы отец был тебе по-настоящему дорог, ты перестала бы строить из себя так называемую деловую женщину, а давно дала бы ему то, чего он страстно хочет. Внука.

Деби опешила:

— Внука?

— Конечно. Людям вроде Гудвина Фарроу не безразлична судьба рода. К сожалению, когда мы поженились, я была уже не в том возрасте, чтобы подарить ему наследника.