Жаркие объятия разлуки - страница 13

После укола девушка действительно стала спать спокойнее. Она уже больше не металась, а тихо лежала, раскинувшись на спине, словно нимфа, которая прилегла отдохнуть на берегу озера. «До чего ж хороша, — подумала санитарка, когда обходила ряды раскладушек со свечой, чтобы поправить своим подопечным одеяла. — А ноги-то, ноги — прямо как у манекенщицы. Длинные, фасонистые — и ведь совсем еще девчонка!»

— Эх, несчастная наша судьба… — вздохнула самой себе она, натянула девушке одеяло до самого подбородка, чтобы та не мерзла, и отправилась на пост. Была уже глубокая ночь…

Судовой врач плавбазы «Маршал Мерецков» Елена Владимировна, склонившись над столом, промывала рану молоденькой рыбообработчице, которая порезалась при разделке рыбы. Все шло по плану: ее сразу предупредили, что такие травмы случаются здесь чаще других. Они находились в море всего второй день — а с порезами в медпункт обратилось уже несколько человек. Еще двое сразу слегли с простудой, у троих схватило живот… Елена Владимировна проворно орудовала бинтом. Медсестру она отпустила пообедать и теперь спокойно, ничуть не смущаясь, выполняла ее нехитрую работу. Когда она уже почти закончила повязку, дверь вдруг с шумом распахнулась и в каюту ворвался главный механик судна — Александр Борисович, который по совместительству являлся и ее мужем.

— Лена! Только не волнуйся! — с порога закричал он.

— Что? Что-нибудь с Вероникой? — вскинула она голубые глаза.

— Землетрясение. Девять баллов. Разрушения — девяносто пять процентов, — на одном дыхании выдал он и, обессиленный, опустился на обтянутую клеенкой кушетку.

— А как же Вероника?! — в ужасе прокричала врач. — Что с ней?!

— Не волнуйся. Радист получил телеграмму из Москвы. Вместе с сообщением о землетрясении…

— Это не в Аниве? — пискнула рыбообработчица, которую Елена Владимировна все еще держала за пораненную руку.

— Нет! — рявкнул механик, а его жена поспешно добинтовала руку испуганно глядящей на них девушке и отпустила ее.

Как только та вышла из медпункта, Елена Владимировна села рядом с мужем на кушетку, стянула с головы белую шапочку с тесемками и, обхватив руками пушистую белокурую голову, принялась раскачиваться из стороны в сторону.

— Господи, как хорошо, что мы ее отправили, как хорошо… — причитала она.

— Да… Если бы не наша плавбаза, может быть, и нас бы уже в живых не было…

— А дом наш — точно?.. Как ты думаешь?

— Думаю, да. Такие хрущевки всегда валятся первыми.

Елена Владимировна в голос заплакала. Муж обнял ее за плечи, помолчал.

— Что же нам теперь делать? Что же делать? — сквозь слезы причитала женщина. — Столько лет мы все это наживали… Теперь кануло все — вещи, ценности, память, в конце концов… Столько фотографий… Кто теперь все это нам вернет?

Муж гладил ее по голове:

— Ну не надо, Аленушка, не надо… Самое главное, что Вероника жива, а остальное ведь такая ерунда, ей-Богу…

Дверь в каюту медпункта распахнулась, и на пороге вырос капитан судна — седовласый и седоусый Иван Иванович. Из-за могучего плеча его выглядывал молодой рыжий боцман Сережа. Оба были нахмуренные и суровые.

— Слышал, слышал я про ваши дела, — сказал он, проходя и устраиваясь на первом подвернувшемся стуле. — Глубоко вам соболезную. Дочка ваша, значит, жива осталась? Счастье это большое. Других каких родных в городе не оставалось?

— Нет, — скорбно глядя в пол, ответил механик.

— А дом, как вы полагаете, ваш мог устоять?

— Думаю, не мог.

— Ну, значит, будете компенсацию от государства получать.

— А может быть, как сейнер с утра подойдет — нам пересесть на него и… — начал механик, но капитан перебил его:

— А зачем же вам это надо, чудак вы человек? Ну, приедете вы туда: дома вашего нет, вещей нет. И главное, дочери нет. Ну, получите самые первые компенсацию. А дальше-то что? Жить-то где? Пока еще какие-нибудь бараки для потерпевших построят… И будете вы по сырым палаткам мыкаться, вшей собирать. Мыслимое ли дело? Водопровод не работает, помыться негде — да люди бегут оттуда пачками. А вы сами ехать туда хотите. Погодите — успеете вы еще намаяться. Пользуйтесь, пока у вас крыша над головой есть. А потом — вам теперь, после землетрясения, деньги, что ли, не нужны стали? Спокойно себе отплаваете, деньжат подзаработаете, а потом получите свою компенсацию и как раз хорошую квартирку себе справите — вместе с мебелью… Что, разве не прав я, Серега? — обратился он за поддержкой к боцману.