Жажда жизни - страница 10
Это не то, что мама хотела бы услышать.
Она хотела, чтобы я остался в Бразилии. Но я не мог. Чрезмерная забота моей семьи будто душила меня.
Я думал, что возвращение сюда исправит все… исправит меня.
Но этого не произошло.
Поднимаюсь по лестнице и захожу в душ. Неимоверно хочется смыть с себя эту ночь. Даю горячим струям бить меня по лицу, чтобы ощутить боль, почувствовать хоть что-нибудь… что угодно. Вытираюсь полотенцем, чищу зубы и смотрю на себя в зеркало. Борода закрывает лицо, скрывая то, кем я являюсь… кем был.
Воспоминания о прошлой ночи вспышками проносятся у меня в голове. Реки алкоголя. Девчонка, трущаяся о мой член в баре. Затем она же, скачущая на нем в номере отеля.
Я должен был почувствовать себя лучше.
Но эффекта нет.
Только пустота.
Отправляясь в спальню, я надеваю свободные черные спортивные штаны и простую черную футболку. Убираю телефон в карман, спускаюсь вниз. В тишине иду на кухню и включаю кофемашину. Отступая от столешницы, я сгибаюсь и опускаю голову на руки, давая шуму кофемашины усугублять головную боль и грохотом проноситься через дыру в моей груди.
Чую запах кофе, хватаю кружку и наполняю ее до краев.
Крепкий, черный.
Разворачиваясь, спиной прижимаюсь к кухонной столешнице и смотрю на изображение на стене. Это фотография Айртона Сенны, с его же автографом, ее мне принес отец, когда я был ребенком.
Я должен был умереть. Я бы умер легендой. Не тем, кем являюсь сейчас. Никому не нужным, вышедшим в тираж. Больше так продолжаться не может.
Я должен снова участвовать в гонках. Должен вернуться за руль. Должен. Я смогу. Я водил всю свою жизнь.
Поставив кофе, я обуваюсь и иду к внутренней двери, ведущей в гараж.
Не дойдя несколько шагов, застываю.
Я не был здесь с самой аварии.
Рука начинает трястись. Да я смешон. Сжимая руку в кулак, я заставляю напряжение уйти.
Открываю дверь. Меня сражает сильная волна спертого воздуха. Намеренно делая глубокий вдох, подхожу к выключателю и врубаю свет.
Вот она. Моя машина. Прокачанная синяя «Шевроле Камаро» 1967 года. Она продавалась в местном гараже рядом с моим домом в Бразилии, а я давно положил на нее глаз. Мой отец купил ее, когда мне исполнилось восемнадцать. Когда я переехал в Лондон, то сюда же переправил и ее. Куда бы я ни отправился, она всегда со мной.
Я могу. Мне всего-то нужно забраться внутрь, вставить ключ зажигания и завести ее.
Пытаясь отбросить страхи, медленно двигаюсь в сторону машины. Разблокирую. Открываю дверь. Все тот же аромат, только с примесью спертого влажного воздуха, которым пахну́ло всего на мгновение.
Глубокий вдох, и я забираюсь внутрь. Закрываю дверь с хлопком.
Я в ловушке. Огонь.
Зажмуриваясь, я игнорирую страх, застрявший в голове.
– Я могу, – говорю я себе.
Вдыхая через нос, поднимаю ключ. Пока я не пытался вставить его в зажигание, я не понимал, насколько сильно дрожит рука.
– Черт, – шиплю сквозь сжатые зубы. – Я могу.
Со мной ничего не случится. Молния не бьет в одно место дважды. А теперь перестань быть трусом, Сильва, и заводи чертову машину.
Я вставляю ключ и завожу двигатель. Пару секунд из глушителя слышатся хлопки, а двигатель работает с перебоями. В эти секунды я искренне надеюсь, что она не заведется. Я молюсь.
Если она не заработает, тогда я не смогу ее вести.
Моей вины не было бы. Не было бы никакой трусости.
Машина оживает с грохотом, включается радио. От вибраций ревущего мотора и громко играющей музыки моя голова взрывается. Образы аварии атакуют все мои органы чувств. Я чувствую запах дыма. Привкус крови во рту. Сдавливает грудь.
Я не могу дышать.
Нужно выключить двигатель.
Открываю дверь и буквально вываливаюсь из машины на колени. Судорожно вдыхаю воздух.
– Черт! – кричу я, в ярости сжимая голову. – Черт! Черт! Черт! – кулаком ударяю по полу, не обращая внимания на охватывающую руку боль.
Я теряю самообладание.
Поднимаясь на ноги, я хватаю бейсбольную биту, прислоненную к стене, и обрушиваю удар за ударом прямо на лобовое стекло.
Глаза заволакивает алым маревом, я вымещаю все свое раздражение, боль и страхи на машине, ударяя по металлу и стеклу снова и снова.