Желание и чернокожий массажист - страница 15

стр.

нее как будто начинается головокружение.)

Д о к т о р. В год по поэме?

Миссис Винэбл. По одной каждое лето, пока мы ездили вместе. А остальные девять месяцев в году были лишь подготовкой.

Доктор. Девять месяцев?

Миссис Винэбл. Да, период вынашивания…

Доктор. Разве так трудно написать стихотворение?

Миссис Винэбл. Да, даже с моей помощью. А без меня и вообще невозможно! И минувшим летом он так ничего и не написал.

Доктор. Он умер минувшим летом?

Миссис Винэбл. Минувшим летом без меня он погиб — это и была его поэма минувшего лета. (Она пошатывается, доктор подводит ее к стулу. Она с трудом ловит воздух.) Однажды летом, давным-давно — почему я сейчас об этом вспомнила? — мой сын Себастьян сказал: «Послушай, мама!» И прочитал мне описание Мелвиллом Энкантадас — Заколдованных (Галапагосских) островов. Цитирую: «Представьте себе двадцать пять куч золы, сваленных там и сям на пригородном пустыре; вообразите, что иные из них выросли до размеров высокой горы, а пустырь — это море, и вы получите некоторое понятие о том, как выглядят Энкантадас, или Заколдованные острова. Группа не столько островов, сколько потухших вулканов, являющих собой картину, какую мог бы являть наш мир, если бы Бог покарал его вселенским пожаром»[6]. Конец цитаты. Он прочитал это мне и сказал: «Мы должны туда поехать». И тем летом мы поплыли на зафрахтованном корабле — четырехмачтовой шхуне, максимально похожей на ту, на которой, наверное, плавал туда и сам Мелвилл… Приплываем на Энкантадас, а там — такое, о чем Мелвилл даже не упомянул. Гигантские черепахи выползают из моря откладывать яйца. Раз в год самки выходят из воды на лучезарный берег вулканического острова, роют в песке ямки и откладывают в них яйца. Это долгая и мучительная процедура. А когда все кончено, изможденные черепахи ползут назад в море, чуть живые. Они никогда так и не видят своего потомства, а мы его видели. Себастьян точно знал, когда оно появится на свет, и мы вовремя вернулись, чтобы…

Доктор. Вернулись на…

Миссис Винэбл. На эти ужасные Энкантадас, в это царство потухших вулканов, чтобы вовремя увидеть, как появляются на свет черепашки и как они отчаянно несутся в море! (Слышны резкие крики птиц. Она поднимает голову.) Узкая полоска пляжа, черная, как икра, вся вдруг задвигалась! И небо задвигалось тоже…

Д о к т о р. И небо задвигалось?

Миссис Винэбл. Оно было полно хищных птиц… И вокруг стоял страшный шум от этих птиц, от их ужасных диких криков…

Доктор. Этих плотоядных птиц?

Миссис Винэбл. Представьте себе: узкая черная полоска острова — и только что вылупившиеся из яиц черепахи вылезают из ямок и что есть мочи наперегонки несутся к морю.

Доктор. Наперегонки к морю?

Миссис Винэбл. Спасаясь от этих хищных птиц, небо от которых такое же черное, как и берег! (Она опять пристально смотрит вверх, а из сада вновь слышатся дикие, резкие, жадные крики птиц. Звук доносится ритмичными волнами, будто поют дикари.) И весь пляж оживает: новорожденные черепахи несутся к морю, а птицы в это время кружат и — камнем вниз, прямо на них, и снова кружат, и снова — камнем вниз на этих черепашек, переворачивают их на бок, раздирают и пожирают. Себастьян полагал, что лишь сотой части одного процента черепах удавалось добраться до моря.

Д о к т о р. И что в этой картине так поразило вашего сына?

Миссис Винэбл. Мой сын искал… (Ненадолго замолкает, глотая воздух.) Ну, скажем, его интересовали морские черепахи.

Доктор. Вы, кажется, не то хотели сказать.

Миссис Винэбл. Но вовремя остановилась.

Доктор. Скажите, что хотели.

Миссис Винэбл. Я хотела сказать: мой сын искал Бога. А сделала паузу, потому что подумала — вдруг скажете: «Вот сумасброд-то, да еще с претензией!» — а Себастьян не был таким!

Доктор. Миссис Винэбл, врачи тоже ищут Бога.

Миссис Винэбл. Да что вы!

Д о к т о р. И, по-моему, им труднее искать его, чем, например, священникам. Ведь священникам помогают и такие хорошо известные книги-наставники, как Писания, и такие прекрасно организованные институты, как церковь. А у врачей этого нет…

Миссис Винэбл. Хотите сказать, что врачи, как и поэты, пускаются в поиски в одиночку?