Желание сокола (ЛП) - страница 24
Он подскочила от неожиданности, когда поверх ее ладони легла мужская рука.
— Поскольку я пленник в Таньере, я бы сказал, что это меня очень даже касается.
«Очаровательно!» — подумала Лионесс. — «Этот вкрадчивый шепот больше напоминает угрозу». Восхитительно! И совсем не страшно.
Лионесс украдкой посмотрела на Фоко — на смуглом лице ни малейшего следа недовольства. Более того, она заметила, как весело сощурились и заблестели его глаза. Девушка испытала непреодолимое желание стереть с физиономии пленника эту самодовольную усмешку.
Она высвободила свою ладонь и спросила:
— Что тут смешного? Или великий Фоко столь непобедим, что тюрьма ему не помеха?
Ободренная его молчанием Лионесс продолжила:
— Или тебе нет разницы, жив ты или нет? Для порождения сатаны смерть не имеет особого значения? А может ты рассчитываешь обрести вечную жизнь за убийства невинных людей?
Лионесс решила не обращать внимания, как у нее за спиной охнул Ховард. Вместо этого она любовалась стиснутыми челюстями Фоко.
И все-таки он не перестал улыбаться.
Отперевшись одной рукой о скамью, девушка наклонилась поближе к пленнику и тихонько спросила:
— И сколько же жизней ты получил за убийство жены и новорожденного сына? За убийство Гийома тебе, небось, бессмертия тоже добавили?
Наконец-то улыбка исчезла с его лица.
Лионесс заметила, как внезапно побледнело смуглое лицо рыцаря. Он яростно зыркнул на Ховарда, а потом пригвоздил ее к месту взглядом, в котором было столько гнева и боли, что Лионесс на секунду пожалела о своих словах.
Затем Фоко протянул руку и так сильно сжал ее запястье, что едва не сломал его. Не повышая голоса, он произнес:
— Допустим, своим острым язычком ты кого угодно способна убедить или науськать. Но сейчас, госпожа Лионесс, ты не на того напала. Я в твоих играх участвовать не желаю.
— Я не… — она позабыла, что намеревалась сказать дальше, когда он не слишком-то вежливо схватил ее за руку и притянул к себе. — Что ты…
Он оборвал ее реплику, сунув ей в руку нож для еды [20], и приказал:
— Ешь.
Да что он о себе возомнил? Лионесс возмущенно уставилась на их общий поднос с пищей. Он не хозяин в Таньере. Этот убийца не имеет права разговаривать с ней таким тоном. Фоко здесь пленник. Пленник, которому не место в ее главном зале или за столом.
Лионесс затряслась от ярости.
— Кто дал тебе право…
И тут она вдруг вспомнила, что в зале позволила ему присутствовать именно она. И в том, что эта шутка зашла слишком далеко, ей некого винить, кроме самой себя.
Лионесс прикусила язык, перестала препираться с рыцарем и с угрожающим видом вонзила нож в кусок мяса. Если бы на месте еды лежало сердце Фоко, она испытала бы глубочайшее удовлетворение.
Рис вздрогнул. Он чувствовал себя так, словно она вонзила в него нож, острие которого разорвало мышцы груди и приблизилось прямо к сердцу. Мстительной девчонке в очередной раз удалось то, что многим зрелым мужам оказалось не по зубам. Этой наивной девице удалось своим острым язычком вывести его из себя, словно желторотого юнца.
Да он вышибал дух из воинов крупнее нее раза в два. Рис мог бы несколькими словами разнести в пух и прах всю ее напускную храбрость. Лорд Фоко свысока взглянул на девушку. И с удовлетворением отметил, что ее щеки все же слегка зарумянились.
Нет, совесть не позволила бы ему сломить дух этой царственной малютки-львицы. Не пристало ему тешиться подобной ерундой.
По какой-то непонятной причине она вывела его из себя и нанесла удар в уязвимое место. За то недолгое время, что Рис провел с Лионесс, ей удалось пробудить в нем такие чувства, о которых лорд Фоко, как ему казалось, давно забыл. Его снова, как и много лет назад, охватили ненависть и гнев вперемешку с острой болью. Между тем, под этими смешанными чувствами скрывалось нечто гораздо более опасное. И куда более заманчивое. Давным-давно уснувшие страсть и вожделение грозили вот-вот вернуться из забытья.
Рис поднялся с места, оглянулся, словно пытаясь найти укрытие, и жестом подозвал Ховарда.
— А теперь мне бы хотелось вернуться в свою тюрьму. Тамошнее окружение гораздо лучше способствует пищеварению.