Желанию нет предела - страница 22

Я не могла выкинуть эти записки из головы. Они мучили меня, мое существо, я презирала их! Наш с Джимом брак разрушен окончательно. Какой смысл писать злобные записки? Я должна была собраться с мыслями и остановить поток этих записок. Мне надо было сделать это, чтобы не лишиться рассудка! Но как?

Дерек улыбнулся, открывая мне заднюю дверь. Его голубые глаза встретились с моими, и я почувствовала в своем чреве эмбриональное возбуждение. Мы встречались много раз, болтали через садовую ограду, ели жаркое на вертеле. Но теперь я глядела на него в новом свете — с целью возможного совращения. Чтобы погубить его!

Дерек был хорошо сложен, и я представила его тело, упругое и мускулистое. Бросилось в глаза что его взгляд не отрывается от моих отвердевших сосков, выступавших через облегающую тенниску, пока я стояла и гадала, какой длины, твердости и толщины достигает его пенис в возбужденном состоянии.

Это был мужчина, думавший по-мужски и обладавший теми же потребностями и желаниями. «Как легко он сдастся? — грешным делом подумала я. — Сколько времени уйдет, прежде чем он окажется там, где надо, — между моих ног и начнет вылизывать мою прелесть, заботясь о моих самых интимных потребностях?»

— К сожалению, Джилли нет, — извинился Дерек. Его джинсы испачкались в краске, рубашка в клетку порвалась. — Я занимаюсь ремонтом, — пояснил он, глядя на свою одежду.

— О! Тогда не стану тебе мешать, — сказала я, мечтая, чтобы он пригласил меня войти.

— Ничего, пустяки — мне все равно нужен перерыв. Хочешь кофе?

— Если только я тебе…

— Нет, нисколько. Бери стул, а я поставлю чайник.

Пока я усаживалась за стол, юбка очень кстати задралась и гладкие губы моей прелести нечаянно выглянули наружу. Я тараторила о том, что хотела попросить у Джилли один рецепт. Гремя чашками и блюдцами, он, не поворачиваясь, объяснил что та уехала проведать мать. Затем взяв с полки банку с печеньем, повернулся на каблуках и оказался лицом ко мне.

Я догадывалась, что открылось его взору. Беспечно глядя в окно, знала, что Дерек увидел молодую щель, которая невинно улыбалась ему. Моя мощь, моя власть, мое оружие подвергалось испытанию, и внутренне я дрогнула. Как он поведет себя?

Банка выпала из рук Дерека, и кремовое печенье разлетелось по виниловым плиткам в разные стороны, словно брызги спермы из пульсирующего члена.

— Извини, — Дерек рассеянно улыбнулся, опустился на колени и начал подбирать сломанное печенье.

— Какой беспорядок! — выдавила я, глядя на него сверху вниз. — Дай-ка я помогу.

— Нет, оставайся на месте, — возразил он, подняв голову. Его глаза оказались на одном уровне с моей зияющей щелью.

Я старалась делать вид, что не замечаю, как он, не веря своим глазам, пожирает мою бритую выпуклость, нагую щель. Я отвернулась и снова посмотрела в окно, бормоча что-то про герань. На уборку пола ушла целая вечность, и мне было интересно, о чем Дерек думает, какие мысли посещают зловредное болото его мужского сознания, пока он созерцает грубо выставленную напоказ женственность.

Должно быть, он думает о своей жене Джилли, о том, что надо остаться ей верным. И удивляется, почему я побрилась и сижу без трусиков. Он ни за что не догадается, что я хочу соблазнить его, если не сейчас, то в другой раз. Дереку в самых страшных снах не могло бы присниться, что моя цель — разбить его семейную жизнь!

«Он всего лишь очередной мужчина», — думала я. Внутри у меня все переворачивалось от плотского возбуждения, и я почувствовала, как по внутренним губам струятся соки. Это еще один мужчина с мужскими думами и низменными желаниями, которые невозможно обуздать. Слово «верность» теряло всякий смысл, когда речь шла о мужской породе. Это слово могло иметь какое-то значение в самом начале, во время первых бурных недель после свадьбы, когда жены еще молоды, свежи и возбуждают. Но оно скоро отходило на второй план, поскольку мозгами новобрачных управляли не знавшие покоя члены.

А когда супруги столкнутся со мной, бесподобной Сьюзен Миллингтон, серийной потрошительницей семей, их засосет грязное болото собственного порока.