Железные ворота - страница 33
— Жди меня здесь. И не вздумай улизнуть. Я не задержусь, — сказал Евтихис и скрылся в дверях.
Отец Мэри осторожно стучал киянкой по листу железа, выгибая его. Взглянув поверх защитных очков на Евтихиса, он прекратил работу. Евтихис вошел, засунув руки в карманы брюк, бросил старику «добрый вечер» и закрыл локтем дверь.
Не сводя глаз с окна, Периклис пытался понять, о чем говорят в мастерской. Но это ему не удалось, потому что старик опять принялся стучать по железному листу. Периклису надоело прислушиваться — что ему до чужих забот. Он отделался от Мэри и желает счастья этому дураку. Периклис обо всем поставил его в известность, выполнил свой товарищеский долг, и теперь пусть Евтихис выпутывается сам. Не ждет ли Мэри от него ребенка, почему он так долго препирается со стариком?
По улице прошли две девушки, и Периклис отпустил им вслед грубую шутку — ведь в этом квартале его все равно никто не знал. Потом он прогуливался до угла и обратно, курил, заглядывал в окно мастерской и заводил мотоцикл, чтобы напомнить Евтихису, что пора ехать. Но этот упрямый осел считал, видно, что у него собственная машина и что он может болтать сколько ему вздумается. Отец Мэри продолжал стучать по железу. По-видимому, они на чем-то сошлись. Старик сморщил лоб. Отложив киянку, посмотрел на Евтихиса и похлопал его по плечу. Евтихис снова сунул руки в карманы и, открывая дверь, бросил старику:
— Теперь уже все зависит от тебя.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, — ответил старик и взялся опять за работу.
Пока приятели усаживались на мотоцикл, до них доносились все более сильные удары по железу. Наконец они тронулись. Периклис с ехидством спросил Евтихиса, не расплачивается ли он за экипаж по часам, но тот, не обратив внимания на его слова, посоветовал ему быть поосторожнее и не опрокинуться в канаву.
— В субботу у меня свадьба, — объявил Евтихис.
— Жалко, я поздно освобожусь.
— А если бы и рано, все равно тебе незачем приходить. Мне никто не нужен.
Выложив ему все, Евтихис успокоился. Получилось очень удачно. Они проезжали по улице Пиреос, и Периклис был поглощен тем, чтобы не столкнуться с машинами, поэтому у него не было времени ни вникнуть в слова Евтихиса, ни расспросить его. А Евтихис не видел его физиономии и высказался, словно в пустоту.
— Ты договорился с ее папашей? — спросил наконец Периклис.
— Осторожно, за нами идет грузовик…
— Мэри — хорошая девушка, — добавил Периклис.
Когда они подкатили к дому, Евтихис спрыгнул с седла и вошел во двор, с шумом захлопнув ворота. Периклис не стал выключать мотор, чтобы Алики услышала его гул. Он повел мотоцикл к садику, где они обычно встречались. Сегодня при луне они погуляют на славу. Он захватил с собой пачку газет, чтобы можно было посидеть под деревом. Но Алики не появлялась. Периклис вернулся к ее окну.
Евтихис прошелся по темному двору. Его мать и Михалис ушли куда-то. Он постоял, потом опять принялся ходить, наконец вошел в дом и зажег свет. Стены показались ему еще более едкого цвета, чем днем. Комната была пустая, вещи по-прежнему валялись во дворе. Электрический свет раздражал его. Он повернул выключатель. Выйдя во двор, сел на кровать, но и тут не мог найти покоя, вспышки белого пламени автогенной сварки в соседней мастерской слепили ему глаза.
Как только тетушка Стаматина показалась в воротах, Евтихис сердито приказал ей немедленно разыскать Михалиса и быстрей возвращаться вместе с ним. Ему надо сообщить им обоим нечто важное.
— Через четверть часа я вернусь, — бросил он ей и исчез.
Он поспешил к Мэри. Посвистев под ее окном, стал ждать на углу. К ней в дом он никогда не заходил. Ему было не по вкусу разыгрывать там роль жениха. Он даже просил Мэри предупредить ее родных, что он женится — если все уладится — только на ней, а не на всем ее семействе.
Вышла Мэри. Она огорченно сообщила, что не сможет погулять с ним сегодня, ее мать нездорова.
— А я и не собираюсь гулять. Твой отец пообещал все, что я у него просил. Нажми и ты на него, если хочешь, чтобы скорее все кончилось.
— Как это?
— Он сначала кочевряжился, но потом уступил. Ты довольна?