Железные ягоды - страница 2

   Вот обычно как это было. Он садился на мою кровать, скрестив ноги и начинал например так: " И все узрели, то что отрок тот был тяжко болен и не понимал он причины болезни своей, а потому усердно молился об избавлении от сей напасти как можно скорее, так как находился в таком тягостном состоянии уже несколько лет и измучен был до полнейшего бессилия. Жизнь в нем поддерживалась только скудной едой, которую ему приносили родители, тоже пребывающие денно и нощно в молитвенном состоянии об выздоровлении сына. Молились все они некоему Никодиму Апросскому, чей портрет висел в большой комнате, освещенный всегда четырьмя свечами, толщиной в руку взрослого мужа. И однажды осенью на закате дня пришел к ним старец, все лицо и руки которого были покрыты шрамами, одет он был простое холщовое рубище до пят. И по пришествии его узрели родители его, что это и есть Никодим Апоросский и бросились они ему в ноги все с теми же мольбами о помощи сыну. Выслушал их Никодим, погладил по головам и изрек им следующее: пусть отец и мать сего отрока каждодневно после трудов праведных будут собирать в пупах своих катышки от одежд, а как соберут полный короб, величиной с сына, пусть спрядет мать нить без разрывов и затем свяжет из нее рубашку, в которую и нужно будет одеть отрока для излечения. Сказал так это и вышел вон и никто его больше не видел. Отец с матерью все как им было велено сделали и вылечили своего сына полностью. А на следующий день им троим было видение, что должны они встать с восходом солнца и пойти на восток, где будет знамение о месте, в котором будет основан ими город. И были послушны они предначертанному, по утру встали и пошли туда, где солнце встало. И шли они так семь дней, питаясь травами и дождевой водой. А на седьмые сутки увидели они как в озеро, возле которого они ночевали упала сверкающая звезда. И сделалась вода в этом озере светящейся и днем и ночью и не замерзала больше уже никогда. Вокруг этого озера и построили они город и помогали им строить его и животные и люди и полубоги, часто спускающиеся с небес и приносящие священные камни для домов и улиц. Когда же построен был город, в нем появились множество теней и призраков, которые поселились в бесчисленных комнатах высоких серых домов. И приходили туда те, кому пришло время умирать и проводились обряды и были счастливы они уходя мирно без боли и страданий." Обычно в конце Петя замолкал, я всегда ожидал какого-нибудь продолжения или комментариев, но он часто впадал после рассказа в ступор и затем засыпал. Я осторожно переносил его на кровать гладил по голове и представлял вновь все то, что услышал от него.

   Только Пете я доверял мои каждодневные имена и он звал меня ими и не был этим нисколько удивлен. Его никогда никто не обижал, просто все знали одну его особенность, которой он впрочем очень стыдился. Его глаза в темноте слабо светились, это был такой желто-зеленый свет, который отпугивал всех людей от него. Даже нянечки после захода солнца старались без особой нужды не заходить в нашу спальню. Только на меня это свечение не оказывало никакого воздействия. В остальное время с ним многие общались и находили его весьма милым. Насколько я понял, Петюшенька был тоже не совсем человек, но ни мне, ни кому то ни было он ничего странного не рассказывал. В темноте он очень нуждался во мне, потому что становился совершенно слеп. Возможно тогда он просто не понимал что с ним происходит и очень сильно боялся этого.

   Однажды вечером мы долго молча сидели и смотрели в окно. Петюша молча посмотрел на меня, уже почти не видящим взглядом и спросил:

  - Зачем мы живем?

  - Не знаю, наверно так кому-то нужно...

  - Кому? Богу?

  - Может быть...

  - А ты видел Бога?

  - Нет, а ты?

  - Я тоже не видел, но знаю, что когда очень плохо, надо к Нему обращаться и Он поможет.

  - Тебе помогал?

  - Да, только Он точно ничего не слышит...

  - А как же Он тебе помогает, если не слышит просьбы?

  Петюшенька задумался, а потом вновь повернувшись к окну выдохнул:

  - Он через нас обращается сам к себе, чтобы себя узнать...