Железный король - страница 8

Мама – из тех женщин, которые совершенно естественно выглядят в костюмах-тройках и на каблуках; я же предпочитаю мешковатые штаны-карго со множеством карманов и кроссовки. У мамы волосы лежат густыми золотистыми кудрями; у меня – прямые и светлые, а когда свет на них падает под определенным углом – почти серебряные. Она изящная и стройная, как королева; я же просто тощая.

Мама могла бы выйти замуж за кого угодно – за кинозвезду, за богатого олигарха, – но выбрала свинопаса Люка и его захудалую свиноферму на болоте. Кстати, о болотах…

– Мам! Свози меня на выходных за водительскими правами. Только не забудь!

– Ох, Мег, – вздохнула мама, – Даже не знаю… Столько дел накопилось, и папа хочет, чтобы я ему амбар помогла отремонтировать. Может, на следующей неделе…

– Мама, ты обещала!

– Меган, прошу тебя! Я очень устала, – Мама снова вздохнула и посмотрела на меня в зеркало. Вокруг покрасневших глаз размазалась тушь.

Я смущенно поерзала. Мама плакала?

– Что-то случилось? – осторожно спросила я.

Она помедлила.

– Дома… случилось несчастье, – выговорила она таким тоном, что я похолодела от испуга, – Папа повез Итана в больницу, – Она опять замолчала, быстро-быстро заморгала и резко выдохнула, – Красотка на него набросилась.

– Что?! – Я заорала так, что мама вздрогнула.

Наша немецкая овчарка? Бросилась на Итана?!

– А Итан как? – воскликнула я. Внутри все сжалось от страха.

– Ничего страшного, – Мама вымученно улыбнулась, – Он напугался, но, слава богу, ничего серьезного.

Я с облегчением перевела дух.

– А что произошло? – спросила я, все еще не в силах поверить, что наша собака напала на члена семьи. Красотка обожала Итана; ей ужасно не нравилось, когда моего сводного братишку за что-то ругали. Итан на моих глазах дергал Красотку за шерсть, таскал за уши и за хвост, а собака только лизала его в ответ. Не раз Красотка, осторожно прикусив рукав Итана, оттаскивала мелкого от проезжей части. Пусть наша овчарка – гроза окрестных белок и оленей, ни на кого из нас она ни разу не скалилась, – Что это нашло на Красотку?

Мама покачала головой.

– Не знаю. Люк говорит, она побежала наверх, в спальни, потом раздался крик Итана. Когда Люк прибежал в детскую, собака волокла Итана по полу. У него все лицо было исцарапано и на руке следы укусов.

Я похолодела, представив, как прежде абсолютно преданная нам овчарка вдруг набросилась на Итана. Малыш, наверное, ужасно напугался. В это было так трудно поверить… ну, как в сцену из фильма ужасов. Я понимала, что мама недоумевает так же, как и я сама; она целиком и полностью доверяла Красотке.

И все же мама что-то недоговаривала, это чувствовалось по крепко сжатым губам. Она что-то скрывала от меня, и мне уже заранее было страшно.

– А что будет с Красоткой?

На глазах у нее показались слезы; сердце мое упало.

– Нельзя оставлять на свободе опасное животное, Мег, – умоляющим тоном проговорила мама, – Если Итан спросит, скажи, что мы нашли Красотке новый дом, – Она глубоко вздохнула и крепко стиснула рулевое колесо, не глядя на меня, – Это ради безопасности семьи, Меган. Не вини отца. Понимаешь, когда Люк вернулся из больницы, он отвез Красотку в приют для бездомных собак.

Ужин в тот вечер прошел напряженно. Я злилась на родителей: на Люка – за то, что он сделал с собакой; и на маму – за то, что она позволила ему так поступить. Я с ними обоими не разговаривала. Мама и Люк обращались только друг к другу, обсуждали какую-то бессмысленную ерунду, а Итан молчал и стискивал в руках Ушастика. Мне было непривычно, что Красотка не крутится у нас под ногами в поисках крошек.

Я первая встала из-за стола, извинилась, ушла к себе и хлопнула дверью.

В спальне я бросилась на кровать и стала вспоминать, сколько раз прежде лежала вот так же, пригревшись рядом с теплой и верной Красоткой. Собака никогда ни о чем не просила, ей было достаточно только быть рядом с нами, защищать и охранять как родных. А теперь ее не стало, и дом как будто опустел.

Если б только с кем-нибудь поговорить! Позвонить Робби, пожаловаться ему на ужасную несправедливость случившегося? К сожалению, его родители – очевидно, еще более старомодные и отсталые, чем мои, – не провели домой телефон и даже компьютера не держали. Настоящее средневековье! Мы с Робом договаривались о встречах только в школе, а иногда он залезал ко мне в окно, пешком преодолев две мили между нашими домами. Ужасно неудобно. Впрочем, я собиралась все это исправить, как только у меня появится собственная машина. Не смогут же мама и Люк навечно запереть меня в этой глуши? Вот появятся у меня деньги, куплю мобильные телефоны и себе, и Робби, и плевать мне на чужое мнение. Сколько можно уже твердить, что прогресс – это зло?