Железный волк - страница 42
Он жестом предложил Рюгену сесть на стул напротив, что тот нехотя и сделал. Стул показался ему слишком глубоким – особенно если придётся делать отсюда ноги…
– На улице холодно, а ты весь вспотел, – произнёс долговечный. – У тебя сводит челюсти, ты пахнешь кровью. А в Узком проулке только что нашли труп. Твоих рук дело? – он говорил медленно и прочувствованно, но вопрос прозвучал совершенно бесстрастно.
– Нет! Нет, какого чёрта?! – Рюген немедленно пожалел о своей вспышке.
Он взглянул на спокойного человека на диване и понял, что его провели. Надо держаться с достоинством, если он надеется получить необходимую помощь. Он откинулся на спинку стула.
– Нет, – повторил он, собрав в кулак всё оставшееся самообладание.
– Но это мог быть и ты?
Рюген взглянул на собеседника, не разобрав, утверждает ли тот, что Рюген – убийца, или понял, что он заразился волчьей хворью.
Нафраим вздохнул, и Рюгену показалось, что он собирается встать.
Рюген в панике вскинул руки.
– Нет, подожди! Ты прав. Я болен, и я не пойму почему. Я всегда был очень осторожен, и я ничем этого не заслужил!
Нафраим достал из кармана маленькую коробочку, вынул из неё пастилку и устроился поудобнее.
– Ты хочешь сказать, в отличие от остальных?
Ну вот опять, кривая улыбка и непонятная шутка. Рюген чувствовал, что все его тайны открыты. Он злился и боялся. Судя по всему, оставалось только говорить правду.
– Слушай… Я должен был сообщить, что всё плохо. Я делал, как ты велел, пока можно было, но ты же знаешь женщин, правда? С ними ничего нельзя знать наверняка, и через некоторое время у нас всё разладилось. Но разузнать больше про неё было невозможно, я уверен! Девчонка не хочет становиться чтицей крови и мнения своего не изменит. Вторая сестра, младшая, унаследует ремесло, как я тебе и сказал. Так что я передал тебе всё, что ты хотел знать.
Нафраим потёр костяшки пальцев, как будто они болели, но ничто на его лице не выдавало боли. Одна рука казалась на удивление неподвижной.
– Ты смотрел сквозь неё. Ты ей наскучил.
Наскучил ей?!
Рюген стиснул зубы.
– Всё было не так, совсем не так. Она ходила за мной хвостом, но потом я украл у неё деньги, понятно? Мне они были нужнее, и наши дороги всё равно скоро разошлись бы.
Нафраим встал и окинул его пристальным, оценивающим взглядом. У Рюгена появилось неприятное ощущение собственной незначительности. Он мальчишка. Но это, чёрт возьми, не так.
– Значит, не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказал Нафраим. – Если всё закончилось именно так, то ситуацию можно исправить. Жди здесь и ничего не трогай.
Долговечный вышел в дверь, которая не могла вести никуда, кроме как в скалу.
Рюген вскочил со стула.
– Так ты можешь мне помочь или нет?
Последовала унизительная тишина. Он набрался мужества, приблизился к окнам и выглянул наружу. Далеко внизу на море поднимались большие волны: от это зрелища его зашатало. На фьорде сверкали фонари множества кораблей, пришвартованных у новых пристаней на Квискре. Пара огней потухла, когда корабль скрылся в одном из горных гротов. Клубы дыма. Рюген проработал грузчиком всего три недели. Страшная усталость, убогая плата и та же дерьмовая работа, которой занимались все в его семье. Он перебрался в Наклав не для того, чтобы провонять дымом и китовой кровью.
И не для того, чтобы сдохнуть от волчьей хвори.
– Они расшатались?
От звука голоса Нафраима Рюген вздрогнул. Он стал слишком пугливым. Его переполняло беспокойство и напряжение.
Он повернулся к долговечному.
– Кто?
– Зубы? Они расшатались?
Рюген потрогал их языком, хотя и так целый день это делал. Он хорошо знал, как обстоит дело.
– Один немного шатается…
Нафраим поднял его подбородок и заглянул в рот, как будто перед ним стояла лошадь.
– Ну… У тебя ещё есть время, и я могу добавить немного. А вот с красным охотником я ничего не могу поделать, так что будь начеку.
Он поставил на подоконник флакон с жидкостью, похожей на сироп.
– Это немного затормозит развитие болезни. Боли по-прежнему будут мучить тебя, но станут не такими сильными, а приступы – не такими частыми. А ещё это сгустит твою кровь, так что ты не истечёшь ею от любой царапины.