Желтый билет - страница 12

— Микса не беспокоило ваше будущее, не так ли?

— Конечно, нет.

— Вы хорошо его знали?

— Вероятно, лучше других, за исключением разве что его жены. Я хочу сказать, что изучал Микса так, как вы могли бы изучать насекомое или какую-нибудь живность из лужи.

— Вам он не нравился?

— Это не имело никакого значения. Я изучал Микса и поэтому мог предугадать его действия и ответные реакции на мои действия.

— Все это похоже на игру в шахматы.

— То была не игра. Скорее борьба. Или битва.

— И вы руководили предвыборной кампанией Хандермарка?

— С помощью Мурфина и Квейна. Кроме них, мне помогали лишь прихлебатели Хандермарка, кормившиеся за счет его долгие годы. Они то и дело впадали в панику.

— Но не Мурфин и Квейн?

— Нет, этих не так-то легко испугать.

— Разве Хандермарк не помогал вам?

Я чуть не начал рассказывать ему о Хандермарке, но вовремя остановился. Хандермарк умер, и Валло платил мне не за него, а за Микса. Но прошлое вновь ожило передо мной, особенно тот вечер, когда я пришел в кабинет Хандермарка, чтобы сказать, что шансы равны и его могут сбросить с престола.

Он сидел за столом, погрузневший, приятного вида, с мягким характером, в очках со стеклами без оправы, так и не вставший в один ряд с профсоюзными боссами. В АФТ-КПП его никогда не принимали всерьез. Мини презирал Хандермарка, Ритер его жалел, и я не знаю, что было хуже.

— Я только что говорил с Мурфином и Квейном, — сообщил я. — Еще не все ясно, но, похоже, нам не хватает двух или трех голосов. Возможно, даже четырех.

Хандермарк, помню, задумчиво кивнул и улыбнулся:

— О, я думаю, что все будет в порядке. — Он полез во внутренний карман пиджака, достал письмо, развернул его, не спеша прочел, иногда кивая, будто соглашаясь с написанным. — Это письмо от моего собрата по вере. — Хандермарк принадлежал к религиозному течению «Христианская наука». — Он уверяет меня, что силы добра победят силы зла.

— А не лучше ли, — заметил я, — позаботиться о том, чтобы силы добра наскребли еще десять тысяч долларов?

Силами добра, хотя я этого и не знал, в той ситуации являлось ЦРУ, и мне незамедлительно доставили эти десять тысяч. Наличными. Я их тут же потратил, как считал нужным и полезным. Но силы зла все равно набрали на четыре голоса больше, Хандермарк лишился работы, и потом я не раз задавался вопросом, обсуждал ли он загадку исхода голосования со своим собратом по вере…

Валло уже не хотел говорить о Хандермарке. Куда больше его интересовала моя персона.

— Что произошло с вами после того, как вас уволили?

— Я ушел сам.

— Да, разумеется.

— Я свалился с мононуклеозом, затем получил предложение включиться в избирательную кампанию одного сенатора. От меня требовалось изменить ее ход за последние четыре недели. А может, и три. Мне это удалось, наш кандидат победил, я получил много денег, заплатил за ферму и уехал в Англию.

— А что вы делали в Англии?

— Выздоравливал после мононуклеоза.

— А потом?

— Встретил свою жену.

Валло ждал, что я расскажу ему о Рут, но я молчал.

— Когда вы вернулись из Англии? — не выдержал он.

— В шестьдесят шестом.

— И организовали пару избирательных кампаний. Одну — в сенат, другую — в палату представителей.

— Да. Оба кандидата считались явными неудачниками.

— Но они не проиграли.

— Нет.

— И с вами начали считаться.

Я не уловил вопроса в словах Валло и ничего не ответил.

— Между шестьдесят шестым и семьдесят вторым годами вы провели тринадцать избирательных кампаний в палату представителей и сенат и выиграли двенадцать, причем каждый раз никто не сомневался, что вашему кандидату ничего не светит. Меня интересует, как вам это удалось.

— Я знал, где искать.

— Что?

— Грязное белье.

— «Тайм» назвал вас политической катапультой.

— Пожалуй, у «Тайма» слишком богатое воображение.

— Иногда вы нанимали Мурфина и Квейна.

— Совершенно верно.

— И какого вы о них мнения?

Я задумался.

— Если б возникла необходимость, я бы нанял их снова, но этого не предвидится.

Валло вновь занялся ногтями.

— У меня к вам предложение, — сказал он, оторвавшись от них.

Я кивнул. Что я мог сказать?

— Две недели, — продолжил Валло. — И все. Я хочу, чтобы вы потратили две недели на Арча Микса. Меня интересуют ваши соображения по поводу его исчезновения. Не причина, а ваши соображения. — Валло пристально разглядывал меня, чтобы увидеть мою реакцию. Мне оставалось лишь надеяться, что мое лицо подобно каменной маске. — За две недели работы я заплачу вам… — Он замолчал. Я подумал, что в Валло погиб актерский талант. — Десять тысяч долларов.