Жёлтый песок среди бескрайнего моря - страница 51
Снежана сложила остатки снеди в баул, оставив на скатерти лишь обе кружки и бутылку с недопитым вином. Спиртовку, кофейник и банку с кофе она убирать в баул не стала, просто отодвинула их чуть в сторонку. А я разлил по кружкам оставшееся в бутылке вино.
— Третий тост за любовь! — провозгласил я, высоко поднимая свою кружку. — Тем более, что первые два мы, вообще, безо всякого тоста глотали!
— За любовь! — прошептала Снежана и мы сдвинули кружки. Потом почти одновременно выпили.
— Слушай, а как это у тебя получается так ловко с места на место перескакивать? — поинтересовался я, опуская кружку на скатерть. — Из той палаты — в мою квартиру, из квартиры — сюда, причём, точнёхонько к вещам тут оставленным. Да и сейчас тоже… Прямиком на свою кухню, затем обратно ко мне. А почему я так не могу? Почему другие не могут?
— Не знаю! — прошептала Снежана, и я вдруг заметил, что в глазах у неё вдруг заблестели слёзы. — Я, правда, не знаю, почему у меня это получается, а у других нет! Но я не некий мутант, как многие считают! — выкрикнула она, вскакивая. — Я — человек, понимаешь?! Такой же, как и ты, как и все остальные! И я не просила себе этих способностей, они сами, понимаешь?.. А впрочем, ни черта ты не понимаешь! Даже ты, а что уже о других толковать!
И, вновь опустившись на песок, Снежана заплакала, горько и безнадёжно.
— Ну, тише, тише! — вскочив с места, я подбежал к Снежане и, опустившись подле неё на колени, крепко обнял. — Прости, что сболтнул эту ерунду!
— Это не ерунда! — прошептала Снежана, уткнувшись мокрым от слёз лицом в моё плечо. — Это именно то, за что меня так преследуют сейчас! Потому, что не знают точно, человек я ещё или уже не совсем человек!
— Ты — человек! — Я гладил Снежану по всколоченным волосам, потом принялся целовать её пальцы, медленно, по одному. — Ты — самый лучший человечек на свете, для меня, во всяком случае! И я в этом не сомневаюсь даже!
«Или всё же сомневаешься? — мелькнула в голове невольная мысль. — А, может, она и сама ещё не понимает, кто же она на самом деле?»
От этой мысли вдруг стало холодно, но я ещё сильнее сжал Снежану в своих объятиях. А вокруг начало быстро темнеть, а потом по преображённому морю побежали вдруг разноцветные постоянно изменяющиеся сполохи, захватывая собой и небо над нами, и окружающий нас песок…
— Всё, как тогда! — напряжённо и даже испуганно прошептала Снежана. — Всё, как в прошлый раз!
— Всё совершенно иначе! — прошептал я, прикасаясь губами к солоноватым от слёз губам Снежаны. — Мы не будем разочаровывать их сейчас!
Эта ночь, в отличие от предыдущей, тянулась долго. Вернее, столько, сколько мы сами того пожелали.
А потом мы лежали счастливые и совершенно обессиленные на песке, а ночь медленно покидала нас. Именно покидала, и именно медленно…
Она словно пятилась от нас со всеми своими переливающимися сполохами, столь похожими на северное сияние. А с противоположной стороны на нас надвигался день, постепенно захватывая освобождающуюся от ночи территорию…
— Тед! — прошептала Снежана, осторожно дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до моей ладони. — Тебе было хорошо со мной сейчас?
— Мне с тобой всегда было хорошо! — ответно прошептал я. — Но эта ночь… она особенная! И зря мы её так быстро отпустили!
— Может и зря!
Потом мы долго молчали, держась за руки. До тех пор, пока не услышали шорох волн, лениво набегающих на берег. И не ощутили, как лёгкий бриз, налетевший со стороны моря, приятно охлаждает разгорячённые наши тела.
— Пора вставать, Тед! — сказала Снежана, отпуская мою руку. — И одеваться…
— Пора! — согласился я. — Или не пора? Не знаю! Спешить нам, вроде как, некуда!
— Тогда я искупаюсь!
Снежана вскочила и побежала к воде. А я, тоже поднявшись, принялся неспешно одеваться, не спуская при этом глаз со Снежаны, которая уже зашла в воду почти по колено.
— Ты что, уже одеваешься? — оглянувшись, крикнула она. — Иди сюда, вместе поплаваем!
— Я уже попробовал однажды! — ответно крикнул я, натягивая брюки. — Не получилось, знаешь…
— А вот у меня получится, Тэд! — задорно прокричала Снежана, упрямо шагая всё дальше и дальше по мелкой этой воде. — Потому что, я…