Жемчужина Авиньона - страница 61

Катарина упиралась изо всех сил, но Жофрей прижимал ее к себе все крепче, с такой силой впившись ей в губы, что у нее заболела шея. Она услышала треск рвущейся материи, и жадные руки зашарили у нее по груди.

Со слезами на глазах она пыталась вырваться из его железных объятий. Это не может случиться! — кричало все в ней. Этого не может произойти. Жофрей поднял ее на руки и, продолжая целовать, быстро понес в сторону ее комнаты. В отчаянии она изо всех сил укусила его за губу. Жофрей вскрикнул и отпрянул. Катарина судорожно хватала ртом воздух, но передышка была недолгой.

— Так ты любишь, когда делают больно? — прошипел он с холодным блеском в глазах. — Я умею это. — Быстрым движением он ухватил ее за волосы и с такой силой запрокинул ей голову назад, что ей показалось, что шея ее сейчас сломается. Он быстро наклонился и впился зубами в нежную грудь.

Катарина хотела закричать, но голова ее была так сильно запрокинута, что она не смогла издать ни звука. Лицо Жофрея снова появилось перед ней.

— Тебе понравилось это, Катарина? Понравилось, потому что я не слышал крика боли. Это хорошо, я заставлю тебя биться в экстазе. Ты будешь умолять, чтобы я продолжал. У тебя больше никогда не будет такого любовника, мы будем любовниками.

Я буду приезжать к тебе в аббатство. Это будет чудесно. Настоятельница и ее глупые монахини будут учить тебя, как быть хорошей женой, а я под этой самой крышей буду учить тебя, как тосковать по боли. Мне будет не хватать тебя, когда ты поедешь к своему старику барону в Германию. Даже в Константинополе я не встречал женщины, равной тебе. Ты бесподобна, Катарина! Бесподобна. Если ты еще и умна, ты научишь своего барона тому, чему научу тебя я. Он будет очень счастлив, уверяю тебя.

— Жофрей, не делай этого, — взмолилась Катарина. — Хью поклялся защищать меня. Он убьет тебя не моргнув глазом.

Его пальцы сомкнулись на ее шее, так что девушка слышала гул крови в ушах, не в силах вдохнуть.

— Хью ни о чем не узнает, верно? — прошипел он ей в ухо. — Верно, Катарина?

Она напрягла все свои силы и покачала головой. Он отпустил ее горло, и она, наконец, смогла вдохнуть живительного воздуха.

— А теперь, — сказал он спокойно, — пригласи меня в свои покои.

Катарина знала, что никогда не сможет сделать этого. Скорее она умрет здесь, в темном коридоре чужого замка, чем позволит этому безумцу воспользоваться ею. Она открыла уже рот, чтобы сказать ему об этом, как в это мгновение что-то просвистело над ее головой, и она увидела, как стрела вонзилась в перекрытие в дюйме от уха Жофрея.

Рыцарь отшвырнул ее в сторону, как будто она была ненужной игрушкой, и быстро осмотрелся по сторонам.

— Что такое?!

В двух родах[15] от них стоял Аврил. В руках он держал старенький лук, стрела которого была нацелена прямо в сердце Жофрея Уинфри.

— Отойдите от нее, — дрожащим голосом крикнул он.

— Ах ты, сопливый недоносок, — выдохнул Жофрей. — Да я тебе все кости переломаю, — трясясь от ярости, он двинулся на пажа.

— Не подходите! — воскликнул мальчик, натягивая лук посильнее. Оружие дрожало в его руке, но он держался изо всех сил.

— Ты кого решил испугать, мальчишка?! Рыцаря-крестоносца?

— Вы не были в крестовом походе!

Жофрей громко расхохотался.

— И ты решил, что поэтому можешь тягаться со мной? — он сделал еще шаг.

— Стойте! Я предупреждаю вас, господин. Вы угрожаете моей госпоже, и я убью вас, если вы немедленно не уйдете. Даю вам возможность, мсье Жофрей, спасти свою жизнь.

Жофрей взревел и бросился на мальчика. Катарина закричала, увидев, как они покатились по полу. Затем раздался сдавленный стон. Рыцарь перекатился на бок, и Катарина с ужасом увидела, что из груди его торчит стрела.

Она подбежала к мальчику и помогла ему подняться.

— С тобой все в порядке? — спросила она дрожащим голосом.

Мальчик кивнул, не в состоянии говорить. Рядом с ними зашевелился и застонал Жофрей. Струйка крови вытекла у него изо рта, смешиваясь с той, что уже натекла на пол из раны на груди.

— Я умираю! — прохрипел он, как бы не веря в случившееся. — Я умираю из-за тебя, мальчик, и из-за твоего глупого рыцарства! Ты что, ничего не понимаешь? Да она ничуть не лучше остальных женщин. Она позволяет все этому надутому индюку, которого ты считаешь богобоязненным и благородным. Понимаешь, все! А ты убил меня только потому, что я тоже захотел попробовать, какова она на вкус! — он засмеялся, и вместе с последним смехом отлетела и его душа.