Жемчужина дракона - страница 16

стр.

— Значит, дракон прячется сейчас в каком-то другом месте? — спросил Вэлиант.

— Совершенно верно, — кивнул Дживс. — Мвануэле должен был сказать вам, где именно.

С этими словами призрак показал Трём Путешественникам старую фотографию человека в тёмных очках, закрывавших глаза даже с боков.

— Какие странные очки! — сказала Шейла.

— У нашего друга были серьёзные проблемы со зрением, — объяснил дворецкий, — и он не переносил солнечного света. Местные жители даже звали его слепым Мвануэле.

— Но как же он занимался рыбалкой? — удивилась Вайолет.

— Поверь, он был лучшим из местных рыбаков. Но он ловил рыбу только в закатных и предрассветных сумерках, когда у него необъяснимым образом улучшалось зрение.

— А что здесь? — спросила Шейла, показав пальцем на второй красный кружок.

Призрак некоторое время медлил с ответом, задумчиво глядя из иллюминатора на видневшийся всего в двухстах метрах на другой стороне лагуны остров Маап.

— Здесь стоит хижина Мвануэле, — наконец сказал Дживс. — Если вы отправитесь туда сегодня вечером, возможно, найдёте там какую-нибудь подсказку, которая поможет найти новое убежище дракона. Сплавать туда будет несложно — луна уже почти полная…

Услышав эти слова, Вэлиант непроизвольно вскрикнул, и все обернулись к нему.

— Ты плохо себя чувствуешь? — озабоченно спросила у брата Вайолет.

— Всё в порядке, — пробормотал мальчик. — Ужасно есть хочется, — пряча глаза, добавил он.


В этот самый момент в одном из домов селения Ваньян две женщины, одетые в традиционные жёлто-красные юбки лава-лава, оживлённо обсуждали интересовавший их обеих вопрос.

— Послушай же, Митага, — говорила высокая и широкоплечая местная учительница по имени Фатлея, — твоей дочери скоро исполнится шесть лет. Ты просто не можешь запретить ей участвовать в Танце Жезла, ведь она так хорошо прошла все испытания!

— Я ничего не собираюсь ей запрещать, — возразила вторая женщина. — Я только сказала, что мне надо подумать…

Учительница окинула взглядом бамбуковые стены хижины. Когда она была здесь в предыдущий раз, у дверей висели два красивых жемчужных ожерелья. Теперь их там не было. Наверняка Митага опять была у этого мошенника Али Манува и обменяла ожерелья на что-то по её представлениям более полезное!

— Если тебе не из чего сшить ей платье для танца, — негромко заговорила Фатлея, — я могу…

— Нет-нет, — возразила Митага. — Не беспокойся. Кроме того…

Только теперь сидевший в огороде у дома Хоакин заметил, что его маленькая сестра Лаяна примостилась на коленях под окном и подслушивает разговор женщин. Подойдя к девочке, Хоакин взял её за руку и отвёл под тень густого кустарника, служившего живой изгородью.

— О чём говорят мама и Фатлея? — спросил он у сестры.

— О Танце Жезла, — ответила девочка.

— Ты будешь танцевать лучше всех! — воскликнул Хоакин, но, заглянув в большие чёрные глаза сестры, понял, что ему её не провести.

— У мамы нет денег мне на платье, — прошептала Лаяна.

— Откуда ты знаешь? — притворно беззаботно воскликнул Хоакин. — Кроме того, если у мамы действительно нет денег, я их сам раздобуду. Сейчас я жду возвращения одного друга. Как только он приплывёт, у нас всё будет по-другому…

Сказав это, мальчик внезапно замолчал, потому что знал, что ему больше никогда не суждено увидеть друга.

Вместе с сестрой они прошли в другой конец огорода, где стояла прислонённая к валуну рай — каменная монета диаметром не менее трёх метров. Хоакин помог Лаяне забраться на монету, сам залез на неё вслед за девочкой и стал вглядываться в бесконечный простор океана, поглотившего Мвануэле.

Старый рыбак не боялся океана, и Хоакин, несмотря ни на что, тоже не испытывал перед ним страха.

«Теперь моя мечта никогда не сбудется, — думал мальчик, — разве что я соглашусь на уговоры Али Манува…»

Потом он вспомнил об обещании, данном им старому рыбаку.

«Сегодня вечером я вернусь в его хижину, — сказал себе Хоакин. — А потом мне нужно найти Трёх Путешественников, если, конечно, они уже у нас на островах».


Солнце клонилось к горизонту. Вэлиант сидел на берегу и наблюдал за крабом, тащившим по мокрому песку свой ужин — какого-то злополучного моллюска в белой продолговатой раковине.