Жемчужина дракона - страница 8

— Мы должны перестать психовать и собраться в дорогу, — заявил Вэлиант и удалился к себе в комнату, где положил в рюкзак всё необходимое для того, чтобы отлучиться на несколько дней из дома. В боковой карман рюкзака он сунул цифровой фотоаппарат в герметичном корпусе, чтобы при возможности поснимать подводную жизнь у островов архипелага. Потом Вэлиант проверил ещё раз зелёный холщовый мешочек, где лежали последние хитрые приспособления, изобретённые Дживсом специально для их нового задания: синие контактные линзы, маски из углеродного волокна, маленькие, как пуговицы, наушники и три пары любопытной обуви из прозрачного и почти невесомого материала. Синие сущности присвоили этой обуви наименование Сапоги Гермеса, в честь древнегреческого бога Гермеса (он же Меркурий), покровителя не только торговли, ловкости и живого ума, но и юношества и путников. Этот Гермес являлся обладателем замечательных сапог, а может, сандалий с прикреплёнными к ним крылышками, что давало ему возможность подниматься в воздух.

Наконец мальчик положил в рюкзак приспособление, которым должен был воспользоваться только при личной встрече с Повелителем Огня, и надел на правую руку медный браслет с маленьким синим камнем.

У Вайолет и Шейлы тоже были похожие браслеты. Без них Три Путешественника никогда не взялись бы за выполнение своей новой миссии.

Закончив сборы, Вэлиант взял электрический фонарик, вышел из комнаты и поднялся по ведущей на чердак лестнице. Он ничего не сказал об этом девочкам, но его не покидала мысль, пришедшая ему в голову в Синей комнате.

— Надеюсь, Дживс не появится внезапно и меня не застукает, — прошептал мальчик, прикидывая, куда это запропастился призрачный дворецкий.

А в Микронезии уже наступило утро следующего дня. Там на краю пляжа стояло засохшее дерево, уходившее корнями с одной стороны в песок, а с другой — в плодородную почву. Притаившись за его стволом, рыжий кот наблюдал за женщиной, подошедшей к своему сыну.

— Ты просидел здесь всю ночь? — спросила она у него.

— Да, мама, — ответил Хоакин, не сводя глаз с моря.

Мать Хоакина звали Митагой. Она взяла сына за руку и потянула его так, что тому волей-неволей пришлось подняться с песка. При этом она тоже не сводила глаз с пенных гребней волн тёмно-синего океана за барьером коралловых рифов.

— Мвануэле нет уже пять дней, — сказала она печально. — Наверное, он больше никогда не вернётся.

Хоакин вздохнул. Ночью, когда старый рыбак уплыл на своём каноэ, начался сильный шторм, бушевавший потом ещё два дня.

— Но если он больше никогда не вернётся…

— Не бойся, — поспешила перебить сына Митага. — Что-нибудь придумаем. Вот увидишь!

Если бы Хоакин и его мать повернулись в тот момент в сторону засохшего дерева, они наверняка обратили бы внимание на странного рыжего кота. Но вряд ли бы они поняли, что это за голубоватое туманное облачко повисло в воздухе, когда рыжий кот в нём растаял. На острове Яп вообще не бывает туманов. Тем более цветных.

Добравшись до лестничной площадки чердака, Вэлиант покосился на табличку, прибитую к чердачной двери. Табличка гласила: «Ничейная земля». Родители запретили ему с Вайолет ходить на чердак хотя бы до тех пор, пока бывшие хозяева дома не вывезут оттуда свою коллекцию древних реликвий.

Войдя в первую комнату, Вэлиант осветил фонариком статуэтку женщины с жутким оскалом и с восемью руками, в каждой из которых было по отрубленной змеиной голове.

— Привет, богиня Кали! — бросил мальчик, вспомнив, как испугался при первой встрече с этим кровожадным божеством.

Чуть подальше, за кучей каких-то пыльных древностей, возвышались панцирь самурая, тотем североамериканских индейцев и четыре зулусских копья.

«Что бы сказали папа и мама, — подумал Вэлиант, — узнай они о том, что всё это принадлежит лорду Кларенсу и что он сам под чужим именем продал нам Ред Касл, потому что ему нужны были мы с Вайолет и Шейла, чтобы сделать из нас Трёх Путешественников?!»

Пробравшись в дальний конец чердака, Вэлиант открыл большой шкаф, потом вставил ключ в искусно замаскированную замочную скважину на задней стенке шкафа, где висела большая картина, изображавшая осенний сад Ред Касла.