Жемчужина - страница 15
– Сидеть прямо на земле и есть – отвратительно. Будто я какое-то животное! – возмутилась напоследок, но при виде смачного куска мяса, истекающего соком и восхитительно парующего, мозг отказался временно выдавать новые варианты придирок.
– Я добуду тебе любую мебель, какую ты пожелаешь, ка-хог! – смиренно пробормотал дракон, неотрывно наблюдая за тем, как я ем, и мне ой как не понравилось все нарастающее голодное предвкушение в его глазах и то, что он сел намного ближе. – Одарю любой роскошью, если ты в ответ станешь отдаваться мне.
Кусок застрял в горле, и я с трудом его проглотила. Одари меня своим молчанием, блин, пока, а то и лютый голод утихнет от перспективы лечь под тебя.
– И? Я что, должна давиться всухомятку? – в отместку напрягла его, и когда дракон вернулся с кубком, вырезанным из цельного куска розово-прозрачного камня и закупоренным сосудом, продолжила: – Развлеки меня беседой за трапезой, дракон. И кстати, этот кубок чертовки тяжелый!
Фух, быть капризной стервой все же на редкость утомительное занятие, особенно для меня, с детства привыкшей, что за выдрюконы ты получаешь по башке, а не исполнение всех желаний. Неужели есть женщины, которым это реально нравится? Насколько же плох должен быть мужик, с которым ты переспать собираешься, чтобы компенсировать это таким вот предварительным поведением? Или тут в чем-то другом прикол?
– Что ты желаешь услышать от меня, монна? – дракон пересел еще чуточку ближе, и я напряглась сильнее. Забила на хорошие манеры и церемонии, начав есть быстрее.
Я сделала несколько глотков удивительно вкусного питья, больше всего похожего на насыщенный компот из кисло-сладких ягод, и внутри почти моментально разлилась какая-то легкость, даже с существенным уклоном в веселье. Черт, видать, это какой-то алкоголь, а то и вовсе нечто вроде легкой наркоты, больше не капли значит.
– Ну, поведай мне какую-нибудь байку про Дану, – пробурчала, мигом потеряв всю концентрацию, и проглотила очередной кусок, находя пищу в разы более вкусной, нежели минуту назад. Та-а-ак, плохи дела, но только испугаться не выходит. Точно питье с какой-то расслабляющей хренью было.
– Байку?
– Историю из жизни, – пояснил мой язык, внезапно получивший, походу, независимость от мозга. – Есть же у вас какие-нибудь баллады или мифы, которые принято рассказывать для поддержания беседы. Как-то же информация передается от чел… ээмм… между собой. Или все это в школе проходят? У вас же есть школы? Ну типа там годы жизни и свершений, роль в истории всего мира и все такое…
Ой, заткнись, Снежка, чето ты совсем-совсем не то несешь, вон как дракон весь напружинился и прищурился нехорошо.
– Скажи мне, ка-хог, ты повредилась рассудком от страха быть съеденной радужным змеем или же гораздо раньше, и поэтому твои соплеменники выбросили тебя из биремы, не взирая на высокую ценность твоего облика? Ты случайно не наказана ли Элохарским безумием за бесконечное распутство? – как-то подозрительно вкрадчиво спросил мужик.
– А если и так, то разве это тебе только не на руку? – подмигнула я собеседнику. Между прочим, ничего так и сложен мужчинка, и на лицо не урод. Не Алево, конечно…
Чего?!!! Что происходит, блин?!
Почуяв нарастание симптомов слабоумия, я перестала жевать, мотнула головой, вытряхивая внезапно влезшую туда дурь, и стала следить за психом еще внимательнее. Это безумие, что он упомянул, может, болячка заразная, что заставит его держаться подальше? Хотя… Вдруг эта такая зараза, носитель которой тут по умолчанию приговаривается к уничтожению на месте?
– Отвечай немедленно! – рявкнул дракон, резко подаваясь вперед, уперевшись кулаками в песок, будто готовясь прыгнуть на меня, и его глаза сверкнули красно-золотым. Его затрясло и все мускулы на теле пошли буграми.
Мое же собственное сработало на автомате – недоеденный кусок мяса полетел на песок, а тяжелое золотое блюдо с глухим бо-о-ом! врезалось сбоку в башку невротика. В мозгу мелькнуло только «откуда силы-то взялись им махнуть настолько быстро и сильно», а в следующую секунду настало время убегать. Психический озабоченный рептилоид упал на бок лишь на долю мгновенья и тут же взлетел на ноги, как отброшенный от земли упругий мяч. Взревел, раскидывая руки, и в отблесках костра по его телу пробежала рябь, а сквозь кожу полезла чешуя. Дальше я смотреть не собиралась и со всех ног ломанулась обратно к своему уже проверенному каменному укрытию.