Жемчужина Карибов: В круиз без жениха - страница 9
Она украдкой глянула на соседа. Полностью одетый и свежий, он хлопотливо кружил по каюте, весело насвистывая какой-то мотивчик. Нет, похоже, он ничего не заметил. «Слава Богу!» — облегченно вздохнула Мануэла.
— А вы ранняя пташка! — Она от души зевнула. — Как можно в такую рань быть таким свежим и бодрым до отвращения?
Вал отвлекся от своих занятий и посмотрел на нее с задорным удивлением.
— Что значит «до отвращения»? И в какую такую рань? Я же сказал: уже больше девяти. Но если вы хотите пропустить завтрак, можете придавить еще пару часиков.
— Завтрак? — встрепенулась Мануэла. Только теперь она почувствовала, что жутко голодна. Она представила себе хрустящую булочку и чашку горячего кофе, и в желудке заурчало.
Вал рассмеялся:
— Очень вкусный завтрак. Но если хотите успеть, поторопитесь. Столовая будет открыта еще с полчаса, и вряд ли они станут вас ждать.
«Не такой уж он противный», — думала Мануэла, поглощая завтрак. Она тряхнула головой, отгоняя незваную мысль. Ну, допустим, Вал Фейберн пять минут этим утром вел себя, для разнообразия, не как круглый идиот. Ну и что же? Непотребным жеребцом он как был, так и остался. И никуда это не денется, она же ясно видит. Тем более непонятно, почему он вызывает в ней такое сильное влечение. Ну, хорош собой, можно даже сказать, абсолютно в ее вкусе, но что с того? Это еще не повод для эротических снов! Любая дура поймет, что от такого типа надо держаться подальше…
И все-таки последний сон никак не шел у нее из головы. Стоило прикрыть глаза, как над ней снова склонялось его лицо, а все внутренности выжигала поднимающаяся страсть.
Мануэла снова тряхнула головой и подняла веки. Все! Хватит! Так можно и с ума сойти! Так не ведут себя только что брошенные женщины. А может, как раз в этом все дело? Может быть, она, не отдавая себе отчета, хочет взять реванш? Доказать себе, что еще может нравиться мужчинам? Может быть, такой возбуждающей и горячей, как та, ради которой Ларс оставил ее! Как он там сказал — ты ангел?
Мануэле неожиданно вспомнился детский мультик и показалось, что это у нее на одном плече сидит ангел, а на другом бес, и каждый старается перетянуть ее на свою сторону. Вспомнилась дурацкая присказка классной дамы: «Хорошие девочки попадают на небо, плохие — куда ни попадя»… Только вот вопрос: хочется ли ей оставаться «хорошей девочкой»? Куда ее привела размеренная жизнь милой, уравновешенной, чуткой подруги? К унизительному положению невесты, брошенной женихом накануне свадьбы ради «плохой девочки»! Так с кем ты, Мануэла, с ангелом или с бесом?
Хорошей девочкой ты была долгих тридцать три года. Может, теперь стоит для разнообразия стать плохой и познать все прелести жизни? Отдавать то, что просят, и получать то, чего жаждешь сама? Без долгих рассуждений. Без стыда. Без уколов совести…
Бесенок на ее плече медленно, но верно отвоевывал позиции. Мануэла хихикнула и чуть не захлебнулась остывшим кофе. Как раз было бы в духе Кирстен: «У других матерей тоже симпатичные сыночки». Если уж говорить о мамочке Вала Фейберна, она постаралась на славу! В конце концов, что ей мешает завести любовную интрижку с этим безумно привлекательным голубоглазым парнем? Он свободен, она свободна. Никаких проблем! Получай себе удовольствие…
И все же… Что-то мешало Мануэле броситься в эту авантюру. Может быть, ее неопытность, а может, ангел на другом плече.
«Ладно, время — лучший советчик!» — махнула она рукой. А бесенок на плече ухмыльнулся: «Плохо не клади — в грех не вводи!»
Солнце стояло высоко в лазурно-голубом небе. Ни над головой, ни вдали не было видно ни облачка. И хотя было еще довольно рано, жара ощущалась. Но с моря дул легкий бриз, и она казалась вполне терпимой.
В ярко-розовом бикини и юбочке, едва прикрывающей трусики, Мануэла опустилась на один из многочисленных лежаков на солнечной палубе. Она перевернулась на живот и закрыла глаза. Да, здесь можно было по-настоящему расслабиться. Вскоре тихий, мерный плеск волн о борт теплохода и дальняя музыка из репродуктора убаюкали ее. Она забылась в легкой дремоте и проснулась от хихиканья у себя над ухом.