Жена на миллион - страница 2
– Розы на левой руке? Чуть выше запястья, и на бицепсе, – отвечаю автоматически.
– Лысому – бантики, а Фиме – цветочки! – фыркает сестра. – Значит, ты его видела! Монстр косорылый, чудовище бородатое… Безжалостный бандит. Бессовестный вор, убийца! Старикан, к тому же.
– Старикан? – удивляюсь такому определению. – Ты в своем уме?! Кажется, ему сорок с небольшим.
– Старик! – повторяет упрямо. – Скоро у него вся голова будет седая, как у моего папеньки!
Ксана преувеличивает, кажется… Но слова не дает вставить.
– Старикан, весь в татуировках! Фу, под такого ложиться. У него, наверное, все тело татуированное, и под нижнем бельем – тоже!
После слов Ксаны я представила, как по рукам Багратова, к торсу, спускаются чернила татуировок, оплетая шипованными лозами крупное тело мужчины, и покраснела до самых пяток. Стало жарко.
– Ксана… – отвечаю севшим голосом.
Хочу избавиться от навязчивого образа мужчины, о котором не знаю ровным счетом ничего! Пусть сестра сама проблемы решает, а у меня вон – работы полно. Кусты подровнять, убрать лишний мусор!
– Может быть, все не так плохо?
Сестра кривится.
– Папа говорит, мне выпало счастье стать женой миллиардера! Но я знаю, что Багратов никакой не миллиардер, а простой бандит. Все его миллиарды достались кровью и рэкетом! Он убийца.
Я отхожу в сторону, показывая, что разговор окончен. Но Ксана не отстает, хватает меня за локоть.
– Я хочу избежать брака с Багратовым! У меня есть гениальный план. И ты мне в этом поможешь!
– Ты хочешь сорвать брак?
– Да!
– Планируешь избежать заключения брака, о котором уже договорился Георгий Владимирович? – ужасаюсь. – Ксана, твой отец очень строг! Вспомни, как он выпорол повара за плохо прожаренную утку. Бедный шеф-повар, Виктор Денисович неделю сидеть на попе не мог.
Ксана фыркает. Мол, ерунда! Вспоминаю другой случай.
– Неужели ты забыла, как папа на лето тебя в доме закрыл, когда ты съехала на четверки в университете? Даже телека лишил… Косметику выбросил лично. Вещи брендовые отобрал.
– О, не напоминай мне про тот ад!
– Буду напоминать. Чтобы ты не забыла, с кем имеешь дело! Нет-нет, Ксана. Я решительно против участвовать в твоей авантюре!
– Дело выгорит.
– Может быть, выгорит. Может быть, не выгорит. Ты – дочка Баженова, тебя он может наказать немножко, но простит в итоге. А я, что? – усмехаюсь горько. – Я здесь на птичьих правах. Если отец узнает, что я тебе помогала, вышвырнет меня из дома!
– Не переживай, я тебя в любом случае не брошу и позабочусь! – подмигивает Ксана. – Не ломайся, ну же!
– Нет, такому человеку, как Георгий Владимирович, нельзя противиться.
– Ой, да ты просто трусишка! Всегда описываешься от страха перед нашим папочкой. Возможно, раньше он был суров. Но года, поверь, уже не те! – говорит надменно, подчеркивая. – Старость! План у меня стопроцентно сработает. Поверь… Помоги, умоляю!
Примерно пять минут сестра давит на жалость и слезами добивается моего неуверенного кивка.
– Сначала скажи, в чем план?
– До плана мы еще доберемся! – отмахивается сестра.
– Может, не стоит рисковать? Сколько раз ты видела Багратова? Что знаешь о нем? Не хочешь замуж только из-за его татуировок и криминального прошлого?
– Криминал не остался в прошлом, я навела справки. Все говорят, что Багратов – на всю голову отбитый! Этот бандит нагло отбирает бизнес отца, отжимает… Брак ему нафиг не нужен. Только гарантии, чтобы папа не пошел против него!
– Мне жаль. Если не хочешь в брак, поговори с отцом. Он тебя любит и прислушается.
– Уже говорила. Он и слышать ничего не хочет. Только за свою шкуру переживает! Трясется, как припадочный, начал орать на меня, пуская пену изо рта! Кажется, – морщит хорошенький носик. – Ранее папа решил надуть Багратова, но это не сошло ему с рук. Представляешь! Он накосячил, но теперь мне расплачиваться… Разве это справедливо? Разве так поступают любящие родители?! Фимочка, помоги… Мы избавимся от этого ига раз и навсегда!
Я еще сомневаюсь, сестра добавляет причитаний:
– Сима, я живу как в аду! Папе моя судьба совсем неинтересна… Он только деньги, деньги, деньги свои проклятые считает! – смотрит мне прямо в глаза Ксана и пускает слезу.