Жена некроманта - страница 6

– Вы поймите, принцесса, Присцилла – довольно трудный подросток. Она лишилась отца, а мой брат не очень ее жаловал. Девочка искала утешение в книгах, и, разумеется, мечтала о прекрасном принце.

– Эдвард, – перебила я дядю мужа. – Не стоит утруждать себя объяснениями. Я прекрасно все понимаю, и могу заверить, что детская влюбленность Присциллы не сможет омрачить наши с Энтони отношения.

«К тому же, они и так уже омрачены моей ложью», – с досадой подумала я, а вслух продолжила:

– К тому же я заметила интерес Присциллы к вашему ученику. Будем надеяться, что он тоже проявит симпатию, и мы увидим зарождение нежных чувств между ними.

– Да-да, – подхватил мою воодушевленную речь Эдвард. – Возможно, так оно и будет. Что касается других обитателей дома… О ком вам рассказать?

– Обо всех. Но давайте начнем с леди Глэдис.

– Что ж, – откашлялся Эдвард. – Она вышла замуж за моего брата, уже имея брак за спиной и маленькую дочь. Если вам интересны ее способности, то леди Глэдис – маг воздуха, но довольно слабый.

– А Присцилла?

– Она унаследовала силу отца. Огонь, – ответил Дознаватель.

– Послушайте, – не вытерпела я. – Можно дать более подробную характеристику? Учитывая вашу работу и способности, вы же…

Я замолчала, не желая повторять вслух те ужасы, которые рассказывают о Старших Дознавателях. Эдварда моя заминка нисколько не смутила, и он понимающе кивнул.

– Леди Глэдис надеется повторно выйти замуж. Она долгое время считала себя единоличной хозяйкой этих земель, хоть и воевала с мамой. Но с вашим появлением здесь все изменилось. Теперь вы – полноправная владелица, и леди Глэдис наверняка надеется подыскать себе нового мужа. О моей матери вы уже наслышаны, так что не буду говорить много. Скажу лишь одно: Мойра – женщина властная и умная, но справедливая.

– Понятно, – сказала я, хоть мне и не было понятно ничего. По-хорошему, леди Глэдис необходимо думать о браке дочери, а не о своем замужестве. К чему это стремление? Никто ее отсюда не выгоняет, средствами она не обделена.

– Ну что ж, я рад, что смог удовлетворить ваше любопытство, принцесса. Давайте прощаться.

– В каком смысле? – оторопела я. Лорд Эдвард удивленно вскинул брови и пояснил:

– Я уезжаю сегодня в Лэтрелу, сейчас. Ваш отец требует моего присутствия. Я же упоминал об этом перед тем, как рассказать вам о семейной легенде…

«Ах да, вот что там было перед нудным рассказом», – вспомнила я, и тут же заволновалась.

– А что случилось? Почему папа настаивает на приезде?

– Ничего серьезного, обычное рядовое расследование. Не беспокойтесь, принцесса. Я вернусь через три-четыре дня.

Поднявшись со скамьи, лорд Эдвард протянул мне руку, предлагая проводить в дом, но я отказалась. Следя за тем, как фигура дознавателя удаляется к конюшне, я вдруг поняла, что он ничего не рассказал о своем ученике. Впрочем, это неудивительно – Филипп Лавин не был членом семьи, и скоро должен покинуть дом. А кстати, он останется или поедет с Эдвардом?

Как выяснилось за ужином, Филипп остался. Ковыряя вилкой сыр, он пояснил:

– Я буду работать на кладбище. Мне еще нужно… Немного практики.

– Вы будете поднимать мертвецов? – ахнула Присцилла, прикрыв ладошкой рот. Девица вырядилась в желтое платье, которое ей совершенно не шло, а лишь подчеркивало бледность кожи и морковный оттенок волос. Филипп смутился.

– Да, это часть моей профессии. Но мне нужно добиться полного контроля – уметь не только поднимать умертвия, но и разговаривать с ними, более того – понимать, и видеть их глазами. Это очень сложно, и у меня пока плохо получается.

– Я уверена, что вы скромничаете, Филипп, – жеманно произнесла леди Глэдис.

Я пораженно открыла рот, наблюдая за потерявшей совесть дамочкой. Мало того, что Глэдис облачилась в розовое платье с рюшами, имеющее такой глубокий вырез, что все столичные модницы умерли бы от зависти, она еще ухитрялась облизывать ложку с соусом так, что бедный Филипп закашлялся.

– Уймись, Глэдис, – проворчала леди Мойра, уныло смотря в тарелку с кашей. – Эту еду и так есть невозможно, так еще и ты вызываешь рвоту своими ужимками.

Мысленно поблагодарив бабулю, я хихикнула, чем вызвала неодобрение всех присутствующих. Покраснев от гнева, Присцилла вздернула подбородок и надменно спросила: