Жена понарошку - страница 10

За ужином Кристи сосредоточенно ковырялась в еде, краем уха прислушивалась к разговорам, которые вел с гостем отец. И всякий раз, подняв глаза, она обнаруживала, что Доминик смотрит на нее, и не просто смотрит, а пристально изучает. Зачем? — недоуменно и с раздражением подумала она. Неужели он думает, будто я готова снова в любой момент броситься ему на шею и до сих пор нахожусь в плену своей подростковой влюбленности?

— О, мое любимое рагу! — расцвел в улыбке Доминик, когда Кристи поставила на стол дымящееся блюдо, но девушка лишь еще тверже сжала губы. — Твоя мать сказала, что ты оставила работу в Лондоне, — нимало не смутившись, продолжил он.

— Мой босс уезжает в Голливуд, — сухо ответила Кристи, в присутствии отца не имея возможности просто проигнорировать вопросы Доминика.

Тот задал еще несколько малозначащих вопросов и, получив такие же недружелюбные и короткие ответы, смолк, опустив глаза в тарелку.

Когда отец вышел, чтобы ответить на телефонный звонок, Доминик немедленно воспользовался его отсутствием.

— Что происходит, Кристи? — спросил он, глядя на нее в упор.

У девушки от возмущения дух перехватило, но пока она придумывала достойный ответ, вернулся отец.

— Ошиблись номером, — улыбнулся он.

Все оставшееся время гость общался исключительно с хозяином дома. Восемь лет назад такое поведение Доминика бесило Кристи, и она прибегала к всевозможным детским, в сущности, ухищрениям, чтобы привлечь его внимание к своей персоне, но сегодня девушка была рада, что ее оставили в покое.

После ужина отец с Домиником по старинной традиции сели поиграть в шахматы, а Кристи, прибравшись на кухне, поднялась наверх к матери.

— Не трать время на то, чтобы сидеть со мной, дорогая, — сказала Берта. — Я чувствую себя прекрасно и сейчас собираюсь поспать. Почему бы тебе не присоединиться к отцу с Домиником?

— Они играют в шахматы.

Мать улыбнулась.

— Да, припоминаю. Доминик пытался пристрастить тебя к этой игре, а ты отбивалась изо всех сил, потому что терпеть не могла сидеть без движения и переставлять фигуры.

Кристи вспыхнула, представив себе надувшуюся шестнадцатилетнюю девчонку, которую интересовали вовсе не слоны и короли, а лишь один Доминик. Впрочем, тогда она не отдавала себе отчета в том, что причиной ее упрямства были все те же неразделенные чувства и желание привлечь к себе внимание.

— Ты всегда была слишком непоседливой для настольных игр, — добродушно заметила Берта. — Помню, как в один из воскресных дней ты накричала на Доминика, схватила доску и вместе со всеми фигурами швырнула ее на пол.

— Да, и он чуть не отлупил меня за это, — уязвленно пробормотала Кристи.

— Совершенно верно, мне даже пришлось его успокаивать, — рассмеялась мать.

Кристи вспомнила, как томилась тогда от неясного беспокойства, не в силах определить, что же ее тревожит. Ей, как и прежде, хотелось как можно чаше видеться с Домиником, но когда они встречались, дружески покровительственное отношение с его стороны раздражало ее.

Слишком молодая и неопытная, чтобы разобраться в своих чувствах, Кристи либо дулась, как мышь на крупу, либо ни с того ни с сего взрывалась. Когда Доминик, грубо схватив ее за руку, попытался заставить Кристи собирать рассыпанные по полу шахматные фигурки, в ней проснулась оскорбленная женщина, и она вся в слезах убежала в свою спальню.

На другой день Доминик, подвозя ее домой из школы, остановился в чистом поле.

— Прости меня за вчерашнее упрямство, — сказал он негромко. — Я никак не могу привыкнуть, что ты уже не маленькая девочка.

Кристи снова залилась слезами, но бежать на этот раз было некуда, и в конечном итоге она выплакала все свои обиды и горести на его широком и надежном плече. Сквозь слезы и смятение девушка ощутила, что получает удовольствие от близости Доминика и его крепких дружеских объятий.

Когда Кристи успокоилась, он легонько поцеловал ее в лоб и дал свой платок — вытереть глаза и высморкаться.

Именно в этот день она поняла, что влюбилась.

— …Эй, Кристи, спустись с небес на землю!

Голос матери вернул ее к действительности. Прибираясь в спальне, Кристи подумала: а что бы сказала Берта, узнав, что ее дочь научилась играть в шахматы?