Женатые. Часть 3 - страница 11

— Думаю, что помню тот случай, — задумчиво говорит Ной. — И ты отдала мне мороженое, когда я уронил свое.

— Есть еще одно, и ты был уже достаточно взрослым, чтобы запомнить. Оливия, в твой первый день в начальной школе какой-то мальчишка приставал к тебе на детской площадке, и Ной ударил того по лицу, тем самым заработав себе билет прямиком в кабинет директора. И он всю дорогу прошел с улыбкой на лице, счастливый принять любое наказание. Ради тебя.

Теперь, когда папа упомянул об этом, я вспоминаю эту историю. Думаю, некоторые вещи никогда не меняются. Точно такой же сценарий — когда Ной бросается на мою защиту — проигрывался с Брэдом не один раз, а дважды. И для Роситы он сделает все, что угодно. Ной по-прежнему обладает обостренным чувством справедливости, а также потребностью защищать.

Он просто так сильно заботится о людях. И проживает жизнь сердцем, а не головой. Это сексуальное качество, которое я оценила по достоинству, проявляется и в свежем взгляде на рабочий процесс, очаровании в необычном романе, и, конечно же, страсти в постели. Дело не в том, что я не забочусь о людях, просто мне легче отбросить все эмоции в сторону, чтобы ясно мыслить, тогда как Ной чувствует так неистово, что никогда не сможет избежать их влияния.

По тому, как он говорил о нашем долге перед «Тейт и Кейн», было абсолютно ясно, что мысль об увольнении наших сотрудников съедает его изнутри. Довольно сильно, полагаю, чтобы сковать его, не дать ему сказать правду, пока отчаяние не вынудит его это сделать.

Но это ничего не меняет. Это не сотрет его ложь и не вернет мое подорванное доверие. Глубина его чувств или способность заботиться не являются проблемой. Но вот если бы он действительно заботился обо мне, то не скрывал бы правду так долго, а потом не напугал бы меня до чертиков той ночью. Он может быть лучшим человеком в мире, чтобы управлять компанией, но все равно быть неправильным мужчиной для меня.

— Не забудьте о том, что произошло на следующий день, — говорит Ной, не подозревая о моих мыслях. — Тот же самый пацан высмеял меня за то, что я попал в неприятности, а он остался безнаказанным, мелкий говнюк. Тогда Оливия пнула его в живот, за что тоже, собственно, и отправилась в кабинет директора.

— Правда? — смеется отец. — Никогда не слышал об этом. Полагаю, Сьюзи все-таки сохранила от меня несколько секретов. — Он наклоняет голову в мою сторону. — Но это лишь доказывает мою правоту. При первом же намеке, что кто-то задирает его, ты прибегаешь, готовая преподать им урок.

Как странно. Должно быть, с возрастом я охладела… потому как это единственное объяснение того, почему я больше похоже на Ноя, чем думала.

— Это не единственный раз, когда она спасала меня. — Ной нежно улыбается мне, в уголках его темных глаз образуются морщинки, и я просто не могу отвести от него взгляд. — Я тянул до последнего со школьными проектами, потом паниковал и умолял тебя о помощи, а ты закатывала глаза и ругала меня, но всегда давала советы и проверяла мои работы. Даже не знаю сколько раз…

— Могу сказать приблизительное число, — сухо замечаю я. — Примерно пятнадцать, может, двадцать.

— Признаю, мои мысли витали в облаках, пока я не окончил среднюю школу, — говорит со вздохом Ной.

— Только до тех пор? Мне так не показалось.

— Хорошо, ладно, до окончания колледжа. — Ной разводит руками. — Но у кого не так?

— У тебя были свои глупые моменты, милая, — вмешивается отец. — Когда Ной впервые начал встречаться — думаю, тогда тебе было двенадцать — ты была такой раздражительной. Без всякой причины, ты могла начать разглагольствовать о том, что «тебе плевать на этого придурка, и он может делать все, что захочет», когда никто в комнате не предполагал обратного. Или вообще затрагивал эту тему, если на то пошло.

Мои щеки вспыхивают, когда Ной начинает смеяться.

— П-пап… — пищу я.

— О, Боже мой, это прекрасно, — хихикает Ной. — Могу себе представить.

— Заткнись. — Я бросаю на него пристальный взгляд, все еще красная, как рак.

— Но он все компенсировал, — говорит отец. — На твое пятнадцатилетие он подарил тебе картинку в рамке с первыми ста цифрами числа Пи, написанного в двоичном коде.