Жених в наследство - страница 22
Парочка небольших светов подлетела к окну, зависла перед ним, взмахивая крыльями, а потом шарахнулась прочь.
— Не нравится им здесь, тея, — виновато сказала Тамила.
— У госпожи есть фея, — буркнул Верен.
— Вот как? — Тамила резко повернулась, и Поле показалось, что это известие как-то слишком сильно и не по-хорошему взволновало управительницу. — Фея? Ну что же… тогда она может быть личным светом госпожи, если у неё достаточно сил, конечно. Неужели это та самая фея?.. — протянула Тамила задумчиво. — И где же она?
— Я здесь, — тоненько пискнула "искорка", выбираясь из волос Полины и разгораясь чуть ярче. — У меня не очень много сил… Но я… могу попробовать…
Фея порхнула через маленький холл, перелетела в центр комнаты и вспыхнула. Света было примерно столько же, сколько от небольшого карманного фонарика, но свет феи освещал лучше, так как был рассеянным, а не узким лучом.
Перед ними была картина разгрома. В холле, видимо, мебели было мало, поэтому там валялось только несколько обломков того, что некогда было стульями или лавками, зато в комнате лежали целые груды развороченной мебели, разорванных тканей, обрывков одежды и какого-то хлама, который наверняка был хорошими и дорогими вещами, безжалостно разорванными, сломанными, растоптанными.
Но даже не это больше всего ранило Полину, а обвисшие, тёмные, местами до черноты обугленные ветви пепельников по стенам. Вещи — это вещи, а пепельники — они были живыми… У Полины перехватило дыхание и слёзы подступили к глазам. Что же здесь случилось…
Она подошла к стене, нерешительно протянула руку, коснулась пальцем резной веточки, казавшейся совершенно целой, только не светящейся, но веточка от прикосновения рассыпалась прахом…
— Пепельники выгорели, когда… — начала Тамила и замолчала.
— Когда — что? — требовательно спросила Полина.
— Когда князь нашёл здесь записку, оставленную ему невестой… Его сбежавшей невестой, госпожа, — покорно ответила управительница. — Князь… был огорчён.
— Да… я заметила, — угрюмо отозвалась Полина. — Значит, он хотел, чтобы меня поселили здесь?
Тамила бросила на Трона сердитый взгляд, сказала:
— Это тей Грон так решил. Наверняка князь имел в виду совсем не это.
Похоже, плачевное состояние комнаты впечатлило даже Грона и он прогудел недовольно:
— Князь был уверен, что покои бывшей невесты в порядке.
Тамила слегка откинула голову назад и посмотрела на медведеподобного телохранителя так, что он невольно поёжился.
— Комнаты были бы в порядке, если бы не распоряжение князя. Двенадцать лет назад он приказал мне оставить тут всё, как есть, и запечатать эти покои моей магией, чтобы никто другой не мог войти.
— Может, забыл? — Верен скрестил руки на груди и криво ухмыльнулся.
Было ясно, что он сам поверит в это в последнюю очередь, тем не менее его реплика слегка разрядила обстановку.
Полина тряхнула головой, стараясь взять себя в руки, чтобы не впасть в позорную истерику. Очень хотелось орать и рыдать, хотелось бежать, не разбирая дороги, лишь бы подальше от всего этого! Она никогда не была истеричкой, но… А может, это место на неё так действует?
Феечка, молча висевшая в цекгре комнаты, начала мерцать, как готовая перегореть лампочка, свет её угасал.
— Простите, — пискнула она едва слышно. — У меня кончаются силы… Я не могу больше здесь… — она метнулась к Поле и прильнула к её плечу. — Пойдём отсюда, а? — прошелестела жалобно. — Здесь плохо… Здесь столько злости…
— Да, конечно, — согласилась Полина.
Ей хотелось осмотреть и эту комнату, и другую, дверь в которую была приоткрыта, вернее, она считала, что это нужно сделать: вдруг удастся узнать что-то полезное и вообще… ведь это её бабушка жила здесь… Ярон назвал её предательницей, но наверняка он и только он виноват в том, что его невеста сбежала. Да и хотела ли она становиться его невестой?!
Наверное, её точно так же насильно выдернули из родного мира и поставили перед фактом, ожидая, что она будет счастлива стать женой такого… подарка! Злость подкатила к горлу так, что дышать стало тяжело. Нет, не сможет она сейчас ничего осмотреть, ничего узнать, тем более в темноте и под наблюдением троих надсмотрщиков. Надо уходить.