Женщина без мужчины - страница 5

— Это был лучший аукцион за всю историю русских пушных аукционов. Я купил партию мехов белых, как крылья ангелов. За них любой, даже ты, будет готов перерезать мне горло.

— Ой, как страшно! — захохотал Лео.

— Но я боюсь не за себя!

— А за кого же?

— Я опасаюсь, что ты, увидев их, решишь от зависти покончить с собой. Или совсем удалишься от дел.

— Что? — Лицо Лео мгновенно налилось кровью. Он вытащил сигару изо рта и придвинулся к Уоллесу поближе. Его нос почти уперся Уоллесу в грудь. — Что это значит — уйти от дел? От каких дел? От этой партии пушнины? Ты хочешь оставить ее себе? Не забывай, что ты мой брокер. Ты покупал для меня. Мне нужны эти меха. Не шути с этим, Уоллес.

Уоллес действительно был ведущим закупщиком пушнины для всей международной сети меховой торговли класса люкс. Он сновал, как челнок, между Ленинградом, Копенгагеном, Сиэтлом и Онтарио, просматривая сотни тысяч шкурок различных зверьков за год, заключал сделки и заносил каждую из них в свой личный каталог. Отмеченные им отдельные экземпляры и целые партии шкурок гарантировали их безупречное качество. Он покупал шкурки лисиц и норок для «Котильона» и на комиссионных началах отбирал меха для многих других фирм.

Наибольшее удовольствие испытывал он, отбирая для своего каталога русские меха, добытые охотниками в тайге. Это было как первая любовь, как восторг перед природной красотой. В этой сфере он мог блеснуть своим мастерством, знаниями и опытом эксперта.

— Извини, Лео, но этот мех я уже отметил для Натали.

— Совершенно верно! — Натали нашла в себе смелость уколоть Моргулиса за только что испытанное от него унижение. — «Котильон» для нас на первом месте.

— Что?! — взорвался Лео. — Ваши покупатели никогда не отличат русский мех от искусственного дерьма. Даже если этот мех спрыгнет на них с дерева и укусит за задницу.

— Не будь так суров, Лео, — тихо возразила Натали. — Мы кое-чему научим покупателей. Мы проведем серию показов по специальным приглашениям с участием Дианы Дарби. Я надеюсь, что сначала ты нам изготовишь партию меховых накидок с капюшонами. Но только с условием, чтобы они стоили каждая не дешевле автомобиля «БМВ».

Лео сердито оскалил зубы.

— Слушайте, вы оба, особенно ты, девочка! Женщины, те, что носят русские меха, имеют богатых хахалей. Твои сопливые подружки слишком заняты своей деловой карьерой, чтобы найти себе щедрого любовника.

— Ошибаешься, Лео. Натали провела кое-какие расчеты для «Котильона» и опросила сотню наших покупательниц. Две из каждых пяти, то есть сорок процентов этих, как ты выразился, «соплюшек», имеют шанс повстречать нужного человека во время своих деловых встреч и поездок.

Лео знал, что империя «Котильон» возникла именно благодаря изучению спроса на меховые изделия среди вновь появившейся социальной прослойки молодых работающих и хорошо зарабатывающих женщин. Но он сделал вид, что его ничто не может разубедить.

— Кончим этот разговор, — буркнул он. — Ты не единственный брокер, кто покупает шкурки для Лео Моргулиса. В конце концов я сам отправлюсь в Ленинград и куплю там то, что мне надо.

Уоллес с улыбкой обнял его за плечо.

— Не сотрясай воздух пустыми заявлениями, дружище! Ты слишком богат и слишком ленив, чтобы ездить куда-то на другой край света. Предлагаю тебе самый легкий и самый приятный выход из положения. Пригласи Натали на ленч. Обсуди с ней фасоны. Потом мы встретимся в офисе и ты отберешь шкурки. Ты получишь все, на что положишь глаз. А выберешь ты самое лучшее — уж я-то тебя знаю.

— Я вам не мячик для пинг-понга, чтобы вы мною играли. Я буду с тобой судиться!

— Я тебе подсовываю свою красивую жену, а ты мне в ответ какого-то мерзкого адвоката. Кто из нас великодушнее? Ты бы лучше подал в суд на хирурга, который недорезал твою простату.

— Уоллес! — вмешалась Натали. — Ты ведешь себя отвратительно.

— Прости, дорогая.

Моргулис решил сделать вид, что не расслышал последних слов Уоллеса.

— Что он сказал? — переспросил Лео.

По распоряжению Уоллеса яхта развернулась. На палубу, защищенную от ветра, вынесли стулья для гостей и расстелили ковровую дорожку для прохода манекенщиц. На какое-то мгновение Уоллесу и Натали удалось наконец остаться наедине. Они укрылись от гостей позади рулевой рубки. Уоллеса пробирала дрожь от холодного вечернего воздуха, и Натали обняла мужа, как бы защищая от ветра и согревая его.