Женщина, которую я бросил - страница 8

Очевидно, Мицу впервые попала даже в такое отнюдь не шикарное заведение, если, едва ступив на порог, попятилась назад, как ассенизатор, оказавшийся в императорском дворце.

— Здесь, наверное, очень дорого, — Она подергала меня за плащ.

— Гм… Конечно! Но ведь у тебя четыреста иен!

— Этого хватит? Тогда оставьте только на электричку.

Я знал, что и ста иен будет достаточно, но промолчал.

— Это всё студенты?

Она застенчиво смотрела на молодых людей в черных блузах и девушек в беретах, с сигаретами в зубах. Это была литературная и театральная молодежь, любящая пофилософствовать. Я их терпеть не мог. Они без конца разглагольствовали о высоких материях, экзистенциализме и нигилизме, и у всех у них под модными блузами было грязное белье, а на ногах — вонючие дырявые носки.

— Они все тоже студенты? Да?

«Ох и дура же набитая», — подумал я.

Один из этих мерзавцев уселся на деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, и заиграл на гармони. Кто-то запел, другие подхватили. Каждый старался выглядеть бесшабашным гулякой; всем своим видом студенты словно хотели доказать, что имеют право веселиться, как им нравится, и что это и есть настоящая жизнь. И все же что-то равнодушное таилось в их лицах.

— Знаешь эту песню?

— Нет.

— Это «Тройка». Русская песня.

— Никогда не слыхала, — виновато покачала головой Мицу, — я ведь окончила только гимназию…

— А-а. Ну тогда попроси, чтобы тебе сыграли «Зеленые горы», — съязвил я.

Мицу опустила глаза и сморщилась:

— Что с тобой?

— М… м… м… Здесь есть уборная?

— Туалет?

— Да, — С глубоким вздохом Мицу вытащила из кармана кофточки туалетную бумагу.

Свидание наше началось около уборной, и теперь, не успели мы сесть за стол, она напомнила об этом. «Вонючая парочка», — промелькнуло у меня в голове.

Мицу ушла. Я вытащил сигареты и закурил. И тут почувствовал, что кто-то похлопывает меня по плечу. Я обернулся и увидел парня в кепке, измазанной вазелином, как это было принято у снобов.

Это был Идогава, студент нашего университета. Бледный, в очках без оправы, он принадлежал к людям, которые всегда находятся в приятном расположении духа.

— Попался, приятель.

— В чем дело?

— Знаю, ты с ней того… — он погрозил пальцем.

— Что за глупые шутки! Буду я возиться с такой, — ответил я, пожав плечами.

— А зачем возиться? — Идогава говорил в нос. — Предложи ей стаканчик коктейля, и дело в шляпе.

В этом кабачке за восемьдесят иен в бутылке из-под лимонада подавали коктейль из водки и газированной воды. Он легко пился, и неопытные девицы попадались на эту удочку: выпив стакан, они быстро пьянели и теряли над собой контроль.

— Я закажу, — подмигнул Идогава и, щелкнув пальцами, подозвал официанта.

Когда Мицу вернулась, на столе уже стояли два стакана с прозрачной жидкостью. Сейчас я понимаю, что должен был сказать ей: «Не пей», но Идогава посматривал в нашу сторону и посмеивался, а я боялся этого циника. Он решит, что я даже перед такой девушкой робею, и растреплется об этом всему свету. Признаться, где-то глубоко во мне раздался слабый голос совести, но его заглушил другой: «Да что ты в самом деле? Не детей же тебе с ней крестить! Один раз можно побаловаться».

— Что это? — доверчиво улыбаясь, спросила Мицу. Я молча наблюдал, как она пьет коктейль. Она выпила его, будто стакан чаю.

— Никогда не пробовала такого вина! Это импортное? Наверное, дорого стоит?

— Конечно, дорого, но ты не беспокойся.

Она покраснела, и толстые губы ее глупо приоткрылись.

— Здесь очень приятно. Если бы и Ёко-сан была с нами, она бы пришла в восторг.

Мицу уже едва ворочала языком. Из своего угла Идогава снова подмигнул мне. Заиграли на гармони. Пожилой усатый мужчина в берете с поклонами ходил от стола к столу.

— Хорошо бы исполнили «Зеленые горы».

— Еще что! — буркнул я.

Мужчина подошел к нашему столу и, взяв Мицу за руку, что-то шепнул ей.

— Оставьте ее в покое, — крикнул я. — Вас только тут не хватало!

— Пусть говорит! Пожалуйста, дедушка, я заплачу.

Этот тип занимался гаданием, преимущественно хиромантией, в кабачках Сибуя и «Поющих голосах». Он говорил все, что ему приходило в голову, но одно из его предсказаний я запомнил хорошо. Он сказал, что Мицу будет несчастной оттого, что жалеет других.