Женщина на корабле приносит Не счастье - страница 44

Глядя на красавицу, принц видел перед собой легендарного демона секса. Предания о них, способных подарить мужчине невиданное наслаждение, передавались в Магрибахарте из уст в уста. Правда, согласно легенде, у этих демониц были острые зубы, и они пили кровь мужчин. Но все равно нашлось бы немало желающих рискнуть жизнью за райское наслаждение. А тут живое воплощение!

Когда первое ошеломление прошло, принц вполголоса обратился к князю:

— Пусть леди ээээ… покажет зубы.

О, вот зубы тоже были предметом гордости Гелис, ровные белые. Острые.

Валид смотрел на них секунду… И решил, была не была. Наслаждение стоит риска. Брачный договор был подписан незамедлительно, а новое имя госпожи второй жены наместника теперь звучало Лилит.

Правда, в первую ночь любви принц слегка опасался, что острые зубы Лилит вопьются в его шею, но потом ему стало так хорошо, что ни зубы, ни страхи уже не имели значения.

И теперь в гареме наместника Перкиссы уже который день была единственная тема усиленного обсуждения — вторая жена принца. Сказать, что она вызывала у дам зависть, значит, ничего не сказать. Потому что наместник проводил с ней все ночи. А наутро выглядел помолодевшим и счастливым. Говорили, он даже стал мягче в государственных делах, мог простить долг, не всех преступников казнил, кое-кого и миловал.

Если так дальше продлится, полагали в гареме, то скоро их ждут большие перемены.

Что за перемены их ждут, никто не знал. Но супруга одного из властителей Магрибахарта была родом из страны великой и просвещенной восточной Ши-Зинг, так вот она принесла из своей страны занятное выражение. Звучало оно: «Чтоб вам жить во время перемен», и не сулило ничего хорошего.

Однако некоторые процессы невозможно остановить.

Сама леди Гелис к своему новому положению относилась как к некоему чуду.

И все же, постоянно находясь среди множества женщин, с которыми спал, спит или будет спать ее муж, поневоле задумывалась, что чудо рано или поздно может закончиться. И что тогда?

Ревность пришлось подавить на корню. Во-первых, принцу вряд ли понравятся сцены и разборки, а во-вторых, ревность мешает мыслить логично. И вот, помыслив логично, Гелис обратила пристальное внимание на женский коллектив. Опыт выживания в монастыре и в доме брата, развил у леди аналитические способности.

Она с успехом могла ориентироваться в хитросплетениях дамского коварства. Ведь все сводилось к одному — как заполучить господина в свою постель, а вместе с ним и милости.

А то, что в настоящий момент она была у наместника пусть второй, зато любимой женой, давало прекрасную возможность выбирать, с кем дружить и против кого дружить. А также наблюдать за гаремом и дирижировать интригами на расстоянии.

Гелис пришла к выводу, что весь этот неорганизованный женский мирок отчаянно нуждался в хорошем руководстве, и, скрепя сердце, решила взять эту тяжкую ношу на себя.

Но на фоне наступившего личного благополучия, тетка просто не могла не беспокоиться о судьбе племянницы. Пропавшая Анхелика не выходила у нее из головы. Не удивительно, что однажды ночью она заговорила о ней с принцем. А разговор вышел интересный.

— Мой повелитель, — мурлыкнула Гелис, вырисовывая пальчиком узор на его груди. — У меня есть малолетняя племянница… Совсем глупенькая девчонка…

— Угуу, — промычал блаженно засыпавший Валид. — И что?

— Ну… Она сбежала из дома… — Гелис решила касаться этой темы осторожно. — Точнее, ее похитили пираты… Ты не мог бы послать корабль, чтобы девочку нашли и вернули в Ларнак?

— Угу. Я знаю, я все могу, можешь не беспокоиться… — пробормотал повелитель и уснул.

А Гелис уставилась на спящего и впервые задумалась. О чем он знает?

И о чем можно не беспокоиться?

Наблюдая за господином, Ариф просто не мог понять, в чем дело. Прошло уже два дня. А между девушкой и Эджубом ничего не происходило. И это было очень странно.

Ведь в тот вечер он ясно видел мужскую заинтересованность принца. На следующий день с утра зашел к девочке, поговорить, понять, как ей пришелся молодой господин. Выглядела она встревоженной, говорила односложно. Напряжена, как натянутая струна. Он не стал донимать ее вопросами, заходил каждый день, приносил ее любимые сладости. Пытался развеселить.