Женщина, не склонная к авантюрам - страница 7
Толя ответил без запинки:
— Ты мне нравишься, и меня к тебе тянет. Ты вряд ли представляешь, какое удовольствие — разбудить зрелую женщину. Кроме того…
Он замолчал.
— Что?
— Я сразу определил, что ты голодная. В этом смысле, понимаешь? Женщины думают, что их семейная жизнь за семью печатями. Это не так. Мужик неудовлетворенную бабу «просекает» сразу. От нее такие флюиды исходят, о которых она сама, скорей всего, не подозревает. — Толя искоса посмотрел на нее. — Ты не обиделась?
— Что ж обижаться на правду!
На самом деле ей, конечно, немного больно и немного стыдно. Как все просто. Ей-то грезилось что-то вроде «Ах, какая женщина — мне б такую!» Но хотела честно — получи.
Ирина посмотрела на часы.
— Мне пора.
— Не знаю, как тебе, а мне не хватило. Ты не сможешь прийти в субботу на весь день?
Ирина, не раздумывая, кивнула:
— Часам к одиннадцати, да?
— Возьми в прихожей второй ключ. Если я задержусь, подожди немного.
— Ладно. Не провожай. Я на транспорте.
— До завтра!
На лестнице Ирина посторонилась, пропуская женщину с собакой.
— Добрый вечер, Ирина Афанасьевна! — удивленно поздоровалась та. — Вас к нам каким ветром?
— Залетным, — не очень уверенно отшутилась Ирина. Черт бы побрал эту Надежду из бухгалтерии! — Заходила за нужной распечаткой, поработаю дома.
— К Толику?
«Все-то тебе надо знать!»
— Да. Простите, тороплюсь.
— Всего хорошего!
Утром шеф, как ей показалось, посмотрел на Ирину пристальней, чем обычно:
— У тебя ведь вроде не день рождения?
— Нет, а что?
— Выглядишь классно!
— Спасибо.
Альберт прикрыл за собой дверь, а она подошла к зеркалу. Лицо как будто немножко утончилось. Новая тушь сделала ресницы пушистыми. А серые глаза в сочетании с серебристо-серой блузкой мерцают. И в них, видимое только ей, — новое знание. Как она столько лет жила без этого?
Ирина неожиданно, впервые за многие годы, вспомнила разговор с подругой накануне свадьбы. Валя тогда спросила:
— Ир, а ты не торопишься? Игорь, конечно, неплохой парень, но зануда, каких поискать. Как ты это выдерживаешь? Мне с ним в одной компании хочется его иногда треснуть сковородкой. А тебе-то это — на всю жизнь…
Ирина тогда, не вникая, легко ответила:
— Согласись, лучше зануда, чем пьяница или бабник. Ничего, я терпеливая, выдержу.
И выдерживала. Муж почти сразу занял очень удобную для себя позицию «второго номера». Как настоять на выделении квартиры, когда делать ремонт, где занять денег, как поставить на место обнаглевший ЖЭК — все решала она. Зато уважения к себе и соответствующего обслуживания он требовал на правах главы семьи. Сроду не сходил ни на одно родительское собрание, но во всех проблемах, связанных с детьми, виновата была она.
Работал, подолгу нигде не задерживаясь, потому что был ленив и не хотел учиться ничему новому. Получал меньше ее. Зато ни одну погрешность в семейном обиходе не обходил вниманием и по поводу чистоты в доме и полной готовности его одежды и обуви к выходу всегда был готов прочитать небольшую лекцию.
«Голодная», — с горечью продолжала она про себя высказывать претензии мужу. Еще бы! В 21 год у нее не было никакого сексуального опыта. Игорь на пять лет старше, ему тогда было столько, сколько сейчас Кремневу. Он мог бы создать из нее великолепную любовницу, теперь она в этом уверена. Он же ограничился тем, что после нескольких вялых попыток констатировал:
— Видимо, ты по природе холодная.
И секс у них случался, только когда у него возникала потребность. Ирина родила двоих детей, в сущности, не понимая, что такое настоящая физическая любовь.
«Холодная так холодная, не очень и нужно!» — всю жизнь ее вполне устраивал минимум постели в их отношениях.
Она вспомнила, как смотрели недавно вместе фильм «Зависть богов». Когда героиня, примерно ее ровесница, охнув, спросила про впервые испытанный с любовником оргазм: «Что это было?», Игорь иронично хмыкнул. А она со вспыхнувшей вдруг злостью подумала: «Что он скажет, если я вдруг сейчас признаюсь, что немногим лучше знакома с этим ощущением?»
Конечно, промолчала. Что толку?!
А теперь, по всем нормам морали, она должна мучиться угрызениями совести из-за своей измены? А то, что полтора десятка лет по его вине она и не догадывалась о собственной женской сути, — не считается?