Женщина с мужчиной и снова с женщиной - страница 4

Мы помолчали, соглашаясь с белобородовской теорией, попереживали за ситуацию, но сколько можно переживать? И поэтому я снова к нему обратился:

– Б.Б., – обратился я к нему попросту, потому что не любил всю его длинную, двухкоренную фамилию выговаривать. С аббревиатурой было проще, – я вообще-то за тебя всей душой. И если тебя кто-нибудь когда-нибудь коллективно бить за твою теорию начнет, я заступлюсь. Но вот тебе законный вопрос: разве с нами, с парнями, аналогичной метаморфозы не происходит? Разве влюбленность нас самих не меняет до неузнаваемости?

Но Илюха и тем более Инфант, казалось, даже не поняли, зачем я так поинтересовался.

– Ты чего, при чем тут мы? – поднял на меня голос Инфант, но Илюха его дипломатично притормозил.

– Нет, стариканер, с нами так не происходит. С нами совершенно по-другому. То есть нас влюбленность тоже окрыляет, конечно. Потенция, например, улучшается, общее кровообращение тоже, и на творчество многих тянет, в поэзию, например, или в музыку. Но у нашей окрыленности пределы есть. И не вылезаем мы за эти пределы, и не подменяем мы себя. Конечно, мы лучше от влюбленности становимся, некоторые – сильно лучше. Но не настолько, чтобы узнать нас было нельзя. Потому что какими мы произошли на этот свет, такими и продолжаем оставаться всю жизнь.

Тут Илюха придвинулся ко мне поближе и сообщил конфиденциально:

– Понимаешь, стариканыч, не превращаемся мы! Может, и хотим, но не умеем! Не заложено в нас, к сожалению. Мы как бы и не гусеницы уже, но еще и не бабочки. Вроде и не ползаем, но и не летаем тоже. Скучные мы, если разобраться, только ногами по земле и умеем топать.

В общем, он меня легко убедил, и я не стал продолжать спор. А вместо спора задал еще один вопрос:

– Так посмотрите, что получается. Получается, что от влюбленной женщины как раз весь вред и происходит. Потому что именно ее влюбленность полностью нас дезинформирует и отвлекает от женщины реальной. С которой нам после ее влюбленности еще жить и жить.

– Ага, – согласился предводитель идеи. – От влюбленности всем вред, не только нам, но и самой влюбленной женщине тоже. Потому что она сама себя тоже потом не узнает…

– Так получается, – возбужденно перебил я предводителя, – что лучше связывать жизнь с невлюбленной женщиной. С женщиной равнодушной. Особенно равнодушной к тебе самому. Потому что не обманет тогда тебя жизнь, и с кем ты войдешь в нее, совместную, с тем, глядишь, из нее и выйдешь. И никаких тебе метаморфоз и разочарований по дороге, а однозначный, заведомо проверенный союз.

– Получается, что так, – подтвердил мою здравую мысль теоретик Б.Б. – Во всяком случае, знаешь, на ком женишься. Можешь трезво свою избранницу оценить, разобраться в ней досконально и жить в дальнейшем спокойно, зная, что она всегда такая будет, не изменится.

– Вот это да! – снова поразился я жизни, потому что привык поражаться ей. Сколько живу, столько и поражаюсь. Но тут в мое поражение встрял Инфант:

– Ну, а если она в тебя влюбится уже потом, после? – предположил он, и мы сначала не поняли мысли. Потому что обычно мы привыкли не понимать, чего он там выплескивает из себя, этот Инфант. Но тут меня что-то привлекло и зацепило.

– А ведь правда, – развил я за Инфанта, так как ему самому, я знал, развивать было трудновато. – Ведь если ты вошел в неэмоциональную связку с равнодушной к тебе женщиной, но так, что тебя ее равнодушие вполне устраивает. Именно потому, что проявляет ее истинные качества, которые ты специально долго и тщательно подбирал. А тут на протяжении жизни она к тебе проникаться эмоционально начинает. Как, знаете, выражение есть: «Стерпится – слюбится». Вот и ты «слюбился» и растопил ее равнодушие, не желая даже того совсем… Так что ж получается… Получается, что опять ты окажешься женат на другой женщине, на той, которую не выбирал? Но теперь вдобавок еще и на влюбленной! И опять тебя ждет разочарование от ее никому не нужного превращения.

– Да, да, – заторопился за мной Инфант, – именно «стерпишься – слюбишься». Ведь бывает так, когда все-таки удается стерпеться…. – все повторял он, видимо, отчетливо понимая, что сначала он все же должен «стерпеться». Чтобы уж только потом «слюбиться».