Женщина в черном - страница 10

— А, Гамов! Вот вы мне и нужны. Срочно садитесь и напишите небольшое, на две-три страницы, резюме вашей работы.

— Зачем это?

— Пришел запрос из одной экспедиции, декан просил ответить.

— Но работа еще не закончена.

— Не важно. Их интересует только суть работы. Вы изложите ее коротенько, а я отошлю.

— Так завтра меня должны заслушать на кафедре. Я уже подготовил тезисы выступления. Может, это и сойдет?

— Разумеется, сойдет. Они с вами?

— Да, я как раз хотел…

— Давайте их сюда. Я быстренько сниму копию и сегодня же отошлю куда следует. Вы посидите немного.

Никита взглянул на часы. А как же Инга?

— Нина Павловна, можно, я за ними завтра зайду?

— Ну, если вы так спешите…

— Да, мне, знаете, нужно… В общем, вот мои тезисы, а я побежал.

Никита поспешно спустился вниз и только выйдя на улицу, сообразил, что следовало хотя бы поинтересоваться, какой экспедиции понадобились сведения о его работе. Да и время заседания кафедры он не уточнил. Но все мысли его были уже на окраине академгородка, на лесной просеке, у знакомого дачного коттеджа.

Светлый колокольный звон, как и прошлым вечером, плыл над притихшим лесом, когда Никита и Инга снова встретились у забора гридинской дачи. Инга вышла ему навстречу сразу, как только Никита ступил на просеку, но в каждом ее движении, взгляде, голосе чувствовалась какая-то неловкость, неуверенность. Никита тоже не мог преодолеть вдруг охватившего его смущения. Поэтому несколько минут они шли молча, вслушиваясь в далекий звон и украдкой взглядывая друг на друга. Наконец Никита сказал:

— В прошлый раз вы хотели что-то рассказать мне.

— Да. Я попробую. Но сначала расскажите немного и вы о себе. Тогда мне будет проще…

— Да что рассказывать… Родился я в глухой таежной деревушке. Но набрался нахальства пойти в Московский университет. По окончании его два года работал в геологической экспедиции. Появились кое-какие идеи. Тогда я приехал сюда, поступил в аспирантуру по специальности геофизические методы поиска и разведки нефтяных залежей. Собрал и обработал груду материала. Теперь заканчиваю диссертацию. Но тут…

— Что-нибудь не получается?

— Не то чтобы не получалось. Все сделано вроде бы как надо, но… К сожалению, есть вещи, которые от меня не зависят.

— Мне этого не понять?

— Нет, почему же. Я объясню вам все, — оживился Никита, радуясь возможности разрядить возникшую между ними неловкость. — Но придется начать издалека. Я заинтересовался методикой открытия нефтяных месторождений. Нефть, как вы знаете, залегает глубоко под землей, на глубинах четыре, пять и более километров. Как же ее найти? Как определить, где пробурить нефтяную скважину? Были времена, когда их бурили вслепую, где придется. И иногда действительно наталкивались на нефтяной пласт. Но чаще получали лишь воду, а то и вовсе ничего. Позднее геологи установили, что нефть скапливается главным образом в куполообразных поднятиях земных пластов по той простой причине, что, плавая на воде, она всегда стремится подняться как можно выше, а стенки купола не дают ей уйти ни вверх, ни в стороны. Теперь стали разбуривать именно такие куполообразные структуры. Количество пустых скважин резко сократилось. Но это не решило проблемы. Часто и купола оказываются без нефти. А бывает и наоборот: нефть залегает и в горизонтально лежащих пластах. И вот мне в голову пришла идея: нельзя ли в самих нефтяных залежах найти нечто такое, что можно было бы определить с поверхности земли. Оказалось, такая зацепка есть. В любой залежи нефть соприкасается с водой, как бы плавает на воде. И в местах их контакта образуются чрезвычайно активные вещества, которые растворяют даже такие прочные минералы, как кварц и полевой шпат.

В результате значительная часть этих минералов выщелачивается из породы и образуются разуплотненные пласты. Зато ниже, куда уходят вновь возникшие растворы, происходит обратное осаждение кварца и полевого шпата и образуются сильно уплотненные горизонты. И вот эти зоны выщелачивания и уплотнения, которые с помощью соответствующих геофизических приборов можно обнаружить даже с поверхности земли, и могли бы, на мой взгляд, стать надежными индикаторами нефтяных залежей.