Женщина в древнем мире - страница 5

В свое время рационализм объявил миф заблуждением, лишенным реального смысла, суеверием, плодом неразвитого, склонного к. излишне наглядным образам мышления. Но если как следует вникнуть, мы должны будем признать, что миф и сейчас отнюдь не чужд нашему повседневному мышлению, он вполне может выдержать научную проверку. Если считать его только заблуждением, то не заблуждения ли тогда все наши научные знания, которые ведь то и дело оказываются неизбежно превзойдены новыми истинами? Миф. в древности помогавший людям осмысливать мир и свое существование в нем, тоже претерпел немало перемен на протяжении долгих исторических эпох. Он дошел до нас в преображенном виде, и теперь его многообразные отголоски помогают нам заглянуть в тайны минувших времен. В них — реальные свидетельства о мире, для разгадки которых нам надо еще приложить много усилий. Они полны очарования, поэзии, полны глубокого смысла. Мифы вдохновляют поэтов и художников, это бесценное наследие нашей культуры, они — как это ни покажется странным — живут в каждом из нас, в наших мыслях, наших чувствах, наших желаниях.

В этих великих изначальных образах воплощены всевозможные человеческие представления, которые передаются по всей земле от поколения к поколению.

В мифах выражены не просто древнейшие и общезначимые чувства и мысли, в них есть нечто вроде души, для которой источником познания каким-то образом служит неосознанное восприятие. В начале нашего века благодаря исследованиям З. Фрейда (1856–1939) «мифические силы», объявленные сказкой и вытесненные из рационалистического сознания, стали объектом научного изучения. До той поры от мифических, то есть необъясненных представлений, страхов и воздействий отмахивались, как от «истерии» и «умопомешательства». З. Фрейд хотел понять механизм душевных процессов и поставил психоанализ как науку о бессознательно действующих силах на естественнонаучную основу. Результаты его исследований не оставляли никаких сомнений в том, что определенные болезни можно объяснить результатом внутренних конфликтов и бессознательных вытеснений у пациентов.

Психе (душа) и сома (тело) развиваются параллельно и относительно самостоятельны, они функционируют по собственным законам и определенным образом влияют друг на друга. Наши предки верили, кроме того, в существование некой магической силы, «маны», которая на все влияет и вокруг которой все вертится. Величайшие и лучшие достижения человеческой мысли опирались на образные представления о неких изначальных таинственных силах. Эти силы могли быть добрыми, могли быть злыми, человека волновала их полярность, вот почему ему всегда нужна была вера в демонов, которые ему угрожают, и в богов, которые его защищают. Без идеи некоего сверхмогучего божественного существа, превосходящей их творческой силы наши предки просто не смогли бы жить.

Весьма странно — или, вернее, весьма примечательно, — что первой из этих сил, которой, как с уверенностью можно доказать, поклонялись, была женщина, богиня-мать. Появление женщины в мифе связано с важнейшими событиями в жизни человека древности. Борясь с чувством одиночества, покинутости, ограниченности и страха, женщина первобытной эпохи заложила основы религии. Она видела в себе часть природы, часть тех мистических, темных, непостижимых и волнующих сил, которые порождают счастье и горе, жизнь и смерть. Ею двигало стремление создавать и поддерживать жизнь, рожать и кормить. Потому она стала посредницей между этим и тем миром. Она открыла дверь к сверхъестественному и сверхреальному.

Вызвавшую столько споров теорию матриархата подтверждают не только исследователи мифов и психоаналитики, но также археологи, которые нашли ей вещественные доказательства в погребениях первобытной эпохи и в предметах, туда положенных.

К удивлению исследователей, первое изображение божества, которое первобытный человек вырезал из дерева либо вылепил из глины, представляло собой не «господа» бога, а «госпожу» богиню. Это было олицетворение матери-земли, сверхъестественной вегетативной силы, которой люди поклонялись на заре своей «зеленой эпохи»: из нее они вышли, она их кормила, в нее они возвращались.