Женщина в Гражданской войне - страница 32

Впоследствии коммунистический полк был влит в Таманскую армию. Болезнь свалила меня с ног. После выздоровления я была послана в Благодарненский уезд организовывать комитеты военнопленных и беженцев (компленбеж). Положение в это время было очень тяжелым — белые повсюду наступали. Пришлось мне переехать в село Рогули. Здесь я впервые узнала о предательстве Сорокина.

А. Шевченко

В конце декабря меня командировали в Грозный за картофелем для компленбежа. По дороге заболела сыпняком. Больная, без сил, провела я работу в Грозном и поехала обратно. По дороге в Георгиевск тиф окончательно свалил меня.

Кругом шли бои. Отступающие из Георгиевска советские войска не знали, что в местной больнице лежат коммунисты, и во время эвакуации оставили нас, больных.

Город заняли белые. Я сожгла свои документы. Врач разрешил нам, коммунистам, пробыть в больнице еще несколько дней, но в конце концов выписал. Со мной была сестра из отряда Кочубея. Вышли мы из ворот госпиталя, стоим и думаем, куда идти, что делать. Вдруг подходит какая-то женщина и предлагает идти с ней. Через весь Георгиевск она повела нас к себе на квартиру. Сначала мы боялись, что она нас выдаст контрразведке. Но женщина приняла нас радушно, накормила и завила, что сочувствует большевикам. Звали ее Феня. Переодевшись с ее помощью, я отправилась на вокзал, чтобы выехать к себе в Екатеринодар. На вокзале снуют жандармы, офицеры.

Мне удалось спокойно сесть в поезд. По дороге выяснилось, что в Минеральных водах проверяют пропуска. Доехав до станции, я слезла с поезда и отправилась к знакомым женам коммунистов с просьбой меня приютить. Но они не могли этого сделать, так как с минуты на минуту ожидали ареста. Нечего делать, пришлось самой идти в контрразведку за пропуском для дальнейшего пути. Дожидаясь очереди, я замешалась в толпе. К счастью, начальник местной контрразведки был пьян. Он поглядел на меня и вдруг засмеялся.

«Ну, — думаю, — попалась».

Оказывается, он обратил внимание на мои новые, недавно купленные в Петровске ботинки.

— Вы жена коммуниста?

Я не растерялась, смотрю ему в глаза и отвечаю:

— Да, у меня муж четыре года коммунистов в австрийском плену защищает. А ботинки, на которые вы смотрите, я взяла у сестры.

Стала просить у него пропуск. Он ничего не сказал и дал пропуск, а потом попросил меня свезти заодно в Екатеринодар какую-то больную женщину. Даже выдал мне пропуск для бесплатного проезда. Я хотела положить этот документ в карман, распахнула пальто и вдруг вспомнила, что на мне военная гимнастерка. Хорошо еще, что пьяный контрразведчик ничего не заметил. При содействии казака удалось нам с больной беженкой сесть в вагон. Добрались, наконец, до Екатеринодара. От пережитых волнений я так ослабела, что не в силах была выйти из вагона. Случайно увидели нас знакомые солдатки и помогли добраться до квартиры, где жили подпольщики. Сообщили обо мне председателю подпольного комитета Лиманскому.

Приехав в Екатеринодар, первым делом я забрала из приюта находившуюся там мою дочь. Контрразведка пронюхала об этом и принялась меня разыскивать. Пришлось переменить квартиру. Только что устроилась, явился сыщик. Хорошо еще, что хозяйка сумела его напоить. Так и кочевала с квартиры на квартиру. Лечила меня доктор Красникова, тоже подпольщица. Только к апрелю я оправилась от сыпняка. В это время вернулся из плена мой муж. Белые хотели его мобилизовать в свои войска, но он решил бежать в Горячий ключ — там появились красно-зеленые. Звал и меня с собой. Подпольный комитет одобрил наше намерение, и тогда, оставив дочь у знакомых товарищей, перебрались мы к красно-зеленым. Через меня наш отряд поддерживал связь с городом. Работа была очень рискованной. Самым опасным местом был мост через Кубань, где стояли посты. Переходя его, я завязывала щеку, грызла семечки и вообще придавала себе вид торговки. Несколько раз чуть было не попалась белым, и поэтому в конце концов товарищи запретили мне приезжать в город.

Силы красно-зеленых росли. В двадцатом году мы уже сумели собрать подпольный повстанческий съезд. Средств у нас не было. Я предложила собрать деньги среди сочувствующих крестьян под видом сбора на монастырь. Предложение было принято. Переодевшись монашкой, я стала обходить крестьян и, таким образом, собрала немало денег и продуктов.