Женщина, вернувшаяся с холода - страница 2
Комиссия улетела, а Веселов остался передавать дела своему заместителю капитану Требину. Командир отряда попытался повлиять на решение Черногорова, но не удалось. Веселов должен был убыть к новому месту службы, пока, правда, неясно, когда. Должность он передал, но официально продолжал оставаться командиром диверсионно-штурмовой группы.
Позавтракав, Дмитрий убрал тарелку, чашку и включил радио. Молодой задорный женский голос вещал о том, что, несмотря на непогоду в столице, жизнь хороша и жить хорошо. И будет гораздо лучше, полнее, веселее, если слушатели станут участниками какого-то конкурса, по условиям которого следовало определить лучшего на данный момент исполнителя песен.
Дмитрий выключил приемник и стал собираться на построение, но ему помешал стук в дверь, и в проеме показался дневальный подразделения обслуживания:
– Разрешите обратиться, товарищ капитан?
– Обращайся, – разрешил Веселов.
– Вас вызывает к себе в кабинет подполковник Сорокин.
– Ну, если начальник вызывает, то надо идти, так, солдат?
– Так точно, товарищ капитан. Разрешите идти?
– Да хоть беги!
– Есть!
Проводив солдата, Веселов усмехнулся. Молодой боец, только что, видно, призван. Но ничего, служить теперь срочникам всего год, через месяц-второй оперится, там и на дембель начнет готовиться. Реформы, мать их! И для чего устроили эту порнуху? Сделали хотя бы полтора года, а то год. Половина на привыкание, половина на отвыкание. А случись крупный военный конфликт, так пацаны воевать не смогут. И будут гибнуть сотнями, если не тысячами, потому как за год научить их выживать в условиях войны невозможно. Но ладно, наверху, в высоких штабах, виднее, что к чему. Да и снизу изменить ничего нельзя. Как говорится, будь что будет.
Веселов оделся в полевую камуфлированную форму, прошел в штабной отсек. Командир отряда находился в кабинете один.
– Товарищ подполковник, капитан Веселов по вашему приказанию прибыл.
– Здравствуй, Веселов, – пожал руку капитану Сорокин, – проходи, присаживайся. – И без всяких предисловий начал: – В селении Кара-Юрт из огнемета «Шмель» под утро, примерно в 4 часа, обстрелян дом главы местного поселения Мехмеда Радаева.
– Не слабо, – покачал головой Веселов, – вся семья погибла?
– Нет, что странно, стрелок, по идее, должен был знать, что сам глава с женой и тремя детьми уже неделю как находится в Осетии у родственников на свадьбе.
– Это что же получается, неизвестный сжег пустой дом? Или он не был пустым?
– Вполне возможно, у Радаева находились люди, прибывшие к нему скрытно. Это сейчас Радаев уважаемый человек, сторонник и представитель законной власти, раньше он был обычным бандитом.
– Не обычным, – поправил подполковника капитан, – полевым командиром в отряде Аксакала.
– Пусть необычным. В общем, так, надо разобраться, что к чему. Берешь с собой четверых из группы на свое усмотрение и едешь на «УАЗе» в Кара-Юрт. Осматриваешь остатки здания, ищешь возможные жертвы. Связь со мной по необходимости. Понял?
– Так точно! Один вопрос.
– Да?!
– Приказ на меня не пришел?
– Торопишься покинуть отряд?
– Да нет, надо успеть отвальную провести, а то грянет приказ с немедленным убытием, и накроются традиционные мероприятия.
– Пока не пришел.
– Ясно! Тогда продолжаем работать?
– Продолжай, Дима. Пойдешь в аул без прикрытия, так что поосторожней.
– Мы всегда осторожны.
Веселов прошел к модулю, где собрались бойцы боевых групп отряда. Подозвал к себе Требина и, отведя в сторону, спросил:
– Привет, Леша, о поджоге дома в Кара-Юрте слышал?
– Говорил кто-то из штабных. Вроде из гранатомета по нему залепили.
– Из огнемета!
– «Шмель»?
– Угадал. Причем неизвестный стрелок обстрелял дом местного главы сельской администрации, хотя имел полную возможность узнать, что вся семья еще неделю назад уехала в Осетию на свадьбу и должна вернуться не скоро.
– Погоди, так это дом Мехмеда Радаева сожгли?
– Точно так.
– А какое к нам это имеет отношение? У Радаева было немало врагов, могли в отместку и дом сжечь.
– Из огнемета?
– Из него надежней! А у местных всякого оружия полно, несмотря на постоянные рейды по его изъятию. Не любят гордые кавказцы расставаться с оружием. Закон гор.