Женщины, которые любили Есенина - страница 12

И действительно, уже на второй день своего пребывания в Петрограде Есенин отправился к Блоку. Тот его принял, послушал стихи и отнесся к ним одобрительно. В своем дневнике Блок оставил такую запись: «Крестьянин Рязанской губ., 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные». Он тут же написал рекомендательное письмо литератору Мурашеву, в котором представлял Есенина как «талантливого крестьянина, поэта-самородка».

Есенин очень гордился такой оценкой Блока. Однако настоящей близости между ними не возникло. Сказывалась разница в происхождении, социальном положении, образовании, круге общения. А главное — Блок был поэт городской, петербуржский, а Есенин, как он сам о себе сказал, был «последний поэт деревни».

В этом плане весьма характерно письмо Блока Есенину от 22 апреля 1915 года — ответ на просьбу Есенина о новой встрече. «Думаю, — писал Блок, — что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем… Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее».

В этом письме важно подчеркнуть два момента. Во-первых, определение — «такие мы с Вами разные», а во-вторых, предостережение Есенину — «не торопиться».

Но Есенин не собирался следовать совету Блока. Рюрик Ивнев, ставший близким другом Есенина, вспоминал об их первой встрече: «Казалось, что он сам еще не оценил самого себя. Но это только казалось, пока вы не видели его глаз. Стоило вам встретиться взглядом с его глазами, как «тайна» его обнаруживалась, выдавая себя: в глазах его прыгали искорки». Он был опьянен запахом славы и уже рвался вперед. Конечно, он знал себе цену. И скромность его была лишь тонкой оболочкой, под которой билось жадное, ненасытное желание победить всех своими стихами, покорить, смять».

Блок сделал для Есенина еще одно доброе дело — дал ему рекомендательное письмо к Сергею Городецкому. Есенин писал в своей автобиографии 1924 года: «Приехал, отыскал Городецкого. Он встретил меня весьма радушно. Тогда на его квартире собирались почти все поэты. Обо мне заговорили, и меня начали печатать чуть ли не нарасхват».

В январе 1916 года вышла первая книга его стихов «Радуница».

Проницательный Сергей Городецкий, как и Рюрик Ивнев, быстро раскусил своего нового молодого друга. «Есенин, — вспоминал он, — подчинил всю свою жизнь писанию стихов. Для него не было никаких ценностей в жизни, кроме его стихов. Все его выходки, бравады и неистовства вызывались только желанием заполнить пустоту жизни от одного стихотворения до другого. В этом смысле он ничуть не был похож на того пастушка с деревянной дудочкой, которого нам поспешили представить поминальщики».

Городецкий человек очень эмоциональный, как большинство поэтов, воспринял появление Сергея Есенина в Петрограде как своего рода сенсацию. «Стихи он принес завязанными в деревенский платок. С первых же строк мне было ясно, какая радость пришла в русскую поэзию. Начался какой-то праздник песни. Мы целовались, и Сергунька опять читал стихи. Застенчивая, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он был очарователен со своим звонким озорным голосом, с барашком вьющихся льняных волос, которые он позже будет с таким остервенением заглаживать под цилиндр, синеглазый».

Городецкий познакомил Есенина и с Клюевым, который сыграл немалую роль в поэтической биографии молодого Есенина. «Клюев, — писал Городецкий, — приехал в Питер осенью (уже не в первый раз). Вероятно, у меня он познакомился с Есениным. И впился в него. Другого слова я не нахожу для начала их дружбы. История их отношений с того момента и до последнего посещения Есениным Клюева перед смертью — тема целой книги. Чудесный поэт, хитрый умник, обаятельный своим коварным смирением, творчеством вплотную примыкавший к былинам и духовным стихам Севера, Клюев, конечно, овладел молодым Есениным, как овладевал каждым из нас в свое время. Будучи сильней всех нас, он крепче всех овладел Есениным».