Женщины Кузнецкстроя - страница 24

Когда я осенью 1929 года вернулась из Щегловска, здесь была уже совсем другая картина. Было заложено заводоуправление, шли работы на каменном карьере, но бытовые условия были плохи, и текучесть была большая. При этом рабочие на площадке перебегали с места на место. Боясь морозов, рабочие кинулись в тепляки строящегося овощехранилища. Здесь была трудная работа, и они стали подаваться на кирзавод, а оттуда на Араличе-во. Тогда поставили вопрос о закреплении рабочих на одном участке работы. Поставили этот вопрос в порядке соревнования. Но толку все же было мало.

Очень тяжелое положение было с общественным питанием. Среди поваров были кулаки и вредители. Дали на Каменный карьер суп. Привозят туда, открывают один котел, а там сверху крысы. В другом котле не было, но налили одному рабочему — а там голова и хвост. Крысы оказались во всех трех котлах. Тут же мы составили акт и вылили весь суп. Рабочие страшно волновались и кричали: «Не надо нам столовых, дайте нам на руки продукты. Мы собаки что ли, чтобы нам с крысами готовить!» На второй день работницы стали мешать кашу, смотрят — опять крысы. К вечеру звонят по телефону, что есть отравление. Отравленных было 42 человека. Отравление произошло, как оказалось, от цинковой посуды, в которой готовить было нельзя, и повара это знали.

Мы находили в котлах дождевых червей. Наконец, открыли в третьей столовой группу вредителей. Когда их арестовали, то вредительство прекратилось. В то время многие рабочие предпочитали сидеть с куском хлеба, но не шли в столовую.

Заведующим кооперацией в то время был Чурсин. Он совсем развалил работу. Его сняли и исключили из партии. Кооперативная работа стала улучшаться в 1931 году, когда приехал Комаров... (3, Л. 201-216.)

Доля ты! - Русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать.

Н.А.Некрасов

Была председателем женсовета КМ К в 1934-1938 годах. Судя по статьям в местной газете, журналах «Работница» и «Общественница», опиичаласъ способностью зажечь сердца своих соратниц словом, умением организовать их на грандиозные дела. Невысокая, ладная, с красивым греческим узлом волос, она вызывала восхищение окружающих ее как женщин, так и мужчин. Все, что бы она не предпринимала или планировала, ей удавалось. Работа женсовета процветала. По своей скромности или самокритичности успех свой она относила на счет того, что она жена директора заводи К. И. Бутенко, которого хорошо знают в правительстве, и любит С. Орджоникидзе.

После ареста и расстрела мужа в 1938 г. замуж больше не вышла. Живет в Москве.

С Константином Ивановичем мы познакомились в Донецке, в общежитии холостяков-инженеров. Мне гам дали комнату. Однажды (видимо, я ему приглянулась) он спрашивает:

— Нельзя ли у вас иголочку с ниткой попросить?

Потом ручку попросил, потом спички, — вот так и познакомились. Он уже работал сменным инженером в доменном цехе, потом замначальника, начальником доменного цеха и главным инженером этого завода. Отсюда же он был откомандирован в Германию с комиссией по закупке металлургического оборудования для металлургических заводов.

В 1932 году Орджоникидзе назначил его директором Енакиевского металлургического завода. И уже в 1934 году он перевел мужа на КМК на должность директора.

Я помню, приехали мы 4 июня 1934 года — я, он и моя племянница Тамара. Боже, такая грязь, какие-то ямы! Еле-еле доехали до деревянной двухэтажной гостиницы на Верхней Колонии. Я в жизни не видела деревянных домов. Как это — в деревянном доме жить?! Муж смотрит на меня, — а у меня настроение страшное. Я даже всплакнула. Он ушел на завод. Мы с племянницей вышли на улицу и пошли в горку. На тропинке увидели упавшие цветы — "жарки" их здесь называли. Поднялись на горку и увидели целый ковер, прямо-таки море цветов. Они буквально горели. Как мы бросились на них! — и молча рвем, рвем эти цветы. Нарвали целую охапку, поднялись, а я и говорю:

— Правда, здесь хорошо?

Настроение сразу поднялось, — это цветы все, обалдели мы от этих цветов. И вот я звоню мужу: