Женщины на русском престоле и вокруг него - страница 11

Дело было в том, что рождение детей Софьи и Ивана (всего их было девять — пять сыновей и четыре дочери) запутало династические отношения в государстве. У Ивана III был сын и от первого брака — тоже Иван, которого, в отличие от отца, звали Молодым. Это был красивый, умный и храбрый юноша. Сыновья же самой Софьи, согласно сложившейся традиции наследования, могли претендовать только на удельные княжения. Великокняжеский трон отодвинулся от детей Софьи еще дальше, когда у Ивана Молодого, женатого на упомянутой выше Елене Стефановне, родился сын Дмитрий. Внешне обе княгини — Софья и Елена — ладили друг с другом, и со стороны казалось, будто ничто не мешает Ивану Молодому по праву занять отцовский престол: уже с 1477 г. Иван Иванович упоминается как соправитель великого князя. Но внезапно все изменилось: Иван Молодой заболел. Болезнь была не самая страшная — подагра, вылечить которую взялся врач Леон, выписанный Софьей из Венеции. Но, к удивлению и горю москвичей, очень любивших наследника, подагра неожиданно оказалась смертельной. Сразу же возникли слухи об отравлении, ну, а виновницей называли ту, кому эта смерть была наиболее выгодна, — «греческую бабу-чародейку». Врача казнили, Софья же продолжала бороться за трон для своего потомства. Ее влияние сохранилось, и в 1497 г. великая княгиня в лучших традициях византийского двора организует некое подобие заговора против мужа, желавшего передать престол внуку Дмитрию. Впрочем, никто из влиятельных бояр в авантюре участия не принял, великого князя поставили в известность, и началось расследование, в ходе которого выяснилось, что во дворец к Софье «ходили колдуньи и ворожеи, приносившие зелья». Далее — все по накатанной колее: участников заговора казнили, «лихих баб» утопили в Москве-реке, а отношения великого князя с женой испортились. Он вспомнил странную скоропостижную смерть сына и стал жить с женой «в бережении», то есть опасаясь ее.

Казалось, что Софья была побеждена, а ее соперница Елена ликовала. Но сдаваться великая княгиня не собиралась, и в конце концов чаша весов перевесила в ее пользу. Хитрая византийка воспользовалась начавшейся борьбой церкви с вольномыслием, вовремя примкнув к воинствующему ортодоксальному духовенству. Ее соперница Елена — сторонница автокефалии Русской православной церкви, напротив, покровительствовала вольнодумцам, поднявшимся против всевластия духовенства. В этой ситуации Иван III, испытывавший к сыну более сильную привязанность, чем ко внуку, лишил Дмитрия права престолонаследия, а для того чтобы оправдать это решение, он с помощью церковных ортодоксов объявил Елену еретичкой. Ну, а может ли сын еретички наследовать православный трон? Конечно, нет!.. Впрочем, и Софья упивалась своей победой не долго: она умерла всего через год после ареста Елены, 7 апреля 1503 г. Ее похоронили в великокняжеской усыпальнице Вознесенского женского монастыря в Кремле, где нашли свое упокоение другие московские княгини, а через два с половиной года скончался и ее муж, великий князь Иван III.

ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ЕЛЕНА

Прошло чуть больше двух лет после смерти Софьи Палеолог, а палаты Московского Кремля готовились принять новую хозяйку: жениться собрался сын Софьи, наследник престола князь Василий, который буквально через несколько месяцев станет новым великим князем московским Василием III. На смотрины, проходившие летом 1505 г., в Москву съехалось по одним данным — пятьсот, по другим — тысяча пятьсот девиц со всей страны. Двадцатилетний, явно «засидевшийся в женихах» Василий остановил свой выбор на Соломонии Сабуровой — дочери боярина Юрия Ивановича Сабурова, ведшего свой род от татарского мурзы Чета.

Родившаяся и жившая вдали от московского двора девушка была красива, застенчива, скромна и абсолютно бесхитростна. В браке с Василием она прожила двадцать лет, ни во что не вмешиваясь, не участвуя в интригах и не имея никакого влияния при дворе. Впрочем, иногда она пыталась выступить в защиту осужденных великим князем. Все свои силы и таланты Соломония направляла на то, чтобы сделать жизнь мужа легкой и приятной, полностью подчиняя быт великокняжеского терема вкусам его хозяина. Но главную задачу супруги великого князя она выполнить не могла: Соломония была бездетна. А не иметь наследника для правителя — это больше, чем не иметь сына для обычного человека, ведь к горю бездетности тут примешивается страх за хаос, который с большой долей вероятности может разразиться вокруг трона после его смерти. По легенде, выехавший однажды на охоту Василий увидел на дереве гнездо с птицами и горько возрыдал: «Птицы счастливее меня, у них есть дети!» Горе князя смутило верных бояр, и они посоветовали «посадить на место бесплодной лозы иную». Участь Соломонии была решена — она была насильно пострижена в монахини под именем инокини Софьи. Нужно отметить, что этот способ избавиться от неугодной жены (равно как сестры, бабки и любой другой родственницы) российские правители активно использовали и до, и после Василия III. Ибо всем этот способ был «хорош»: с одной стороны, это было почти что гарантией будущего невмешательства родственницы в высокую политику (по канонам православия, вернуться из монастыря в мирскую жизнь — само по себе тяжкий грех, а уж терпеть расстригу при дворе и тем более на троне никто бы не стал), с другой — вроде как даже добро для души делается, человека от греховного мира спасают… И мало кто риск-пул бы сказать вслух о том, что, с точки зрения истинного православия, такой шаг, как уход в монастырь, может быть только добровольным выбором каждого конкретного человека. Мало кто рисковал, но все понимали.