Женщины на русском престоле и вокруг него - страница 25

И вновь было послано за Марией-Марфой, но на этот раз не тайно, а открыто и с великими почестями ее привезли из монастыря в село Тайнинское. Там и произошла «трогательнейшая встреча матери с сыном»: обливаясь слезами, вдова Грозного и беглый монах Отрепьев обняли друг друга на глазах огромной толпы народа, выражавшей свое сочувствие криками и рыданиями. Бывшую царицу отвезли в Москву и поселили в Кремле, где она каждый день виделась со своим «сыном». Неизвестно, как сложились бы в дальнейшем отношения между вдовствующей царицей и самозванцем — поначалу они (хотя бы внешне) развивались великолепно: «Дмитрий» оказывал «матери» поистине царские почести. Но вот потом он допустил серьезный психологический просчет. Чтобы доказать, что он истинный сын Грозного, а в Угличе покоится сын неизвестного купца, самозванец приказывает разрыть могилу царевича. Глубоко оскорбленная мать истинного Дмитрия помогает недовольным Лжедмитрием боярам установить контакт с польским двором и посылает польскому королю Сигизмунду III письмо о том, что Отрепьев — самозванец. А тот, почуяв заговор, так же, как ранее законные цари, подумывает о бегстве в Англию — и также не успевает: в столице происходит очередное восстание, Лжедмитрия I убивают, его тело сжигают, а прах забивают в пушку и выстреливают в западном направлении — в сторону Польши, откуда он и пришел.

И вновь вдовствующей царице Марии Нагой был задан вопрос: ее ли сын Дмитрий сидел на русском троне или нет? И вновь Мария-Марфа отвечает уклончиво: «Спросили бы, когда он был жив, а теперь он не мои». Свой последний ответ она дала при перезахоронении настоящего тела царевича Дмитрия Угличского, торжественно следуя в процессии, несшей его останки в Архангельский собор — место упокоения государей российских. Это означало, что теперь она — царица-мать, и это признано окончательно.

Но вернемся к женщинам семейства Годуновых. Жизнь юной царевны Ксении в отцовском тереме напоминала сказку. Борис Годунов, обожавший свою семью, окружил ее роскошью и необыкновенной пышностью, а любимую дочь хотел выдать замуж за иностранного принца, укрепив тем самым положение своей новой династии. По описаниям современников-иностранцев, Ксения действительно могла украсить любой европейский трон. Особенно интересно и красочно описание царевны, оставленное русским писателем XVII в. Иваном Катыревым-Ростовским (некоторые фразы из этого описания, скорее всего, известны читателю по замечательному фильму Л. И. Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»): «Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюдного домышления, зелною красотою лепа, бела вельми и лицом румяна, червлена губами, очи имея черны велики, светлостию блистаяся, бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна, возрастом ни высока, ни ниска, власы имея черны велики, аки трубы, по плечам лежаху. Во всех женах благочинийша и писанию книжному навычна, многим цветяше благоречием, воистину во всех своих делах чредима; гласы воспеваемый любляше и песни духовный любезне желаше». И действительно, Ксения Годунова была не только красива, но также образованна и умна, знала толк в музыке и обладала прекрасным художественным вкусом — о последнем свидетельствуют специалисты, изучавшие ее рукоделие.

Окруженная нежной родительской заботой, Ксения расцветала в своих тщательно охраняемых покоях в Кремле, а тем временем царь Борис энергично подыскивал ей заграничного жениха. Сперва он пригласил в Москву принца Густава — единственного сына свергнутого шведского короля Эрика IV, но благородный принц отказался от брака. Он не захотел поднимать меч против своей родины Швеции и, что самое удивительное, не пожелал бросить свою любовницу — простую краковскую горожанку фрау Катер. Принцу (сочтя его безумным) пожаловали во владение один из городов и оставили его в покое заниматься любимыми науками — алхимией и медициной. Также велись переговоры о браке и с эрцгерцогом Рудольфом, братом австрийского императора Максимилиана; когда же царевне исполнилось двадцать лет, в столицу прибыл еще один претендент — датский принц и герцог Шлезвиг-Голштинский Иоанн. Царевне, тайно смотревшей на жениха через смотровое окошко, он понравился, но семейное счастье не состоялось. Иоанн заболел и скоропостижно скончался, горько оплаканный Ксенией, страдания которой нашли свое выражение в творчестве: царевна написала песню-плач о безвременно ушедшем женихе. Несчастная Ксения тогда и не догадывалась, что главные испытания ее жизни впереди и другие женщины составят свои плачи уже по ее загубленной судьбе.