Женщины на русском престоле и вокруг него - страница 61

Однако судьба, давшая ребенку столь великую родословную и открывавшая перед ним столь великие перспективы, оказалась к нему столь же жестокой: его мать умерла вскоре после родов, а отец скончался, когда мальчику было одиннадцать. Регентом при осиротевшем шлезвигском герцоге стал его дядя Адольф-Фридрих, который поручил воспитание мальчика гофмаршалу О. Ф. Брюм-меру — человеку недалекому и, что самое важное, предпочитавшему «педагогические» приемы и методы, может быть, и подходящие для дрессировки животных, но никак не для воспитания и обучения людей. Надо отметить, что Карл-Петер-Ульрих от природы имел слабое здоровье и низкую способность к обучению. Совершенно не учитывая это, его воспитатель установил для него строгий, почти солдатский распорядок дня и интенсивный график освоения материала. Закономерным результатом такого «подхода» стали постоянные неудачи мальчика в учебе, преодолеть которые Брюммер пытался единственным известным ему методом — методом насилия: за самые незначительные огрехи и провинности ребенка жестко, а порой и жестоко наказывали. Его оставляли без еды и прогулок, ставили голыми коленями на горох, секли розгами и даже просто били тем, что попадалось под руку. Не всегда понимавший, что он снова сделал не так, Карл-Петер-Ульрих слышал в свой адрес очень мало похвалы и очень много порицаний, причем порицания эти нередко носили явно унизительный характер: его могли отчитать в оскорбительной форме перед собственной прислугой, могли заставить отчитывать вслух самого себя. Так, прозанимавшись с раннего утра до двух часов дня и плохо усвоив урок, владетельный герцог и будущий европейский монарх вместо необходимой ему сейчас прогулки отправлялся в угол, где стоял с надетыми на голову ослиными ушами из бумаги и смотрел, как его смеющиеся дворовые съедают его же обед. И рядом не было никого, кто бы его утешил, ни одного действительно близкого и любимого человека. Впрочем, одно доступное ему утешение Карл-Петер-Ульрих все же познал — это было вино. Итогом печального детства голштинского принца стали окончательно пошатнувшееся здоровье (что проявилось и в его внешности), неустойчивая психика, почти полное отсутствие образования, нелюбовь к серьезным, требующим сосредоточения занятиям, а также притворство, капризность и озлобленность по отношению к окружающим. Увлечений у принца было два, и оба были во многом связаны со стремлением юноши подражать ставшему уже тогда для него кумиром Фридриху II: это были военные упражнения и музыка. Но, в силу все тех же вышеозначенных причин, даже военное дело осталось для него не более чем забавой, а игра на флейте и скрипке — набором неразвитых музыкальных задатков.

По «Тестаменту» Екатерины I, в случае отсутствия у Петра II детей после него русский престол должен был перейти к дочерям Петра I и их потомкам, и потому изначально Карла-Петера-Ульриха намеревались растить как будущего российского императора. Однако пришедшая к власти в 1730 г. императрица Анна Иоанновна не желала будущего воцарения кого-то из петровской линии Романовых, поэтому мальчика стали готовить к тому, чтобы он стал королем Швеции. Его воспитывали в строгом лютеранском духе, что, с учетом «педагогических талантов» воспитателей и ограниченности самого Карла-Петера-Ульриха, было равнозначно воспитанию в нем нелюбви к любым другим религиям и культурам. А поскольку скрывать неприязнь ко всему непонятному и чуждому юноше не давали его взбалмошная натура и почти полное отсутствие чувства такта, неудивительно, что эта черта сыграла ключевую роль в том почти полном неприятии, с которым будущий наследник престола столкнулся по приезде в Россию. В Россию же он приехал потому, что императрица Елизавета, не имевшая детей, но, в противоположность Анне Иоанновне, желавшая закрепления на троне потомков Петра! 15 ноября 1742 г. объявила Карла-Петера-Ульриха своим наследником. Шведы не возражали, так как Россия «компенсировала ущерб» суммой в четыреста тысяч рублей золотом.

Будучи против своей воли выписан в Россию и крещен в православие под именем Петра Федоровича, наследник престола оказался в инокультурной, абсолютно чужеродной для него среде, которую он не мог и не хотел принимать и которая не хотела принимать его. То и дело выказывая свое непонимание всего русского и православного, нередко переходившее в нескрываемое презрение, Петр получал в ответ совершенно то же самое, став предметом насмешек со стороны придворных, причем насмешки эти, касавшиеся его внешности, ума и манер, были вполне обоснованны, что делало их только больнее. Так, с переменой места кошмар детства под названием «постоянное унижение» не исчез. Более того, кошмар по фамилии Брюммер не исчез также, оставаясь рядом все в том же качестве гофмаршала его маленького двора и лишь будучи отстранен от дальнейшего обучения юноши. Пожалуй, единственным человеком, который первое время отнесся к нему с теплотой, была сама Елизавета Петровна. Как пишут ее биографы, императрица приняла племянника действительно по-родственному, оставила его жить в своем дворце, ухаживала за ним во время частых болезней и распорядилась заняться его образованием лучшим учителям того времени. Новая попытка дать наследнику престола подобающее ему образование началась с обучения основным идеям православия и изучения русского языка. Но, как и ранее, будущий российский император не продемонстрировал никаких успехов в освоении знаний, зато отсутствие способностей и строптивость характера он продемонстрировал сполна: уроки православия превращались в нескончаемые препирательства по поводу каждого догмата веры, а нормально говорить по-русски он не научился вплоть до смерти.