Женская война. Сильвандир - страница 10

— Ах, сударь, — отвечал трактирщик, — воистину вы самый сговорчивый дворянин, и, если вам угодно положиться на меня, вы будете совершенно довольны.

При этом Бискарро очень низко поклонился — на что юноша ответил легким кивком головы — и вышел.

«Теперь, — подумал юноша, опять становясь к окну, — я все понимаю. Дама ждет гостя, который должен приехать из Либурна, а вооруженные люди хотят встретить его прежде, чем он успеет постучаться в дверь».

В эту минуту, как бы для оправдания догадливости нашего проницательного наблюдателя, слева от гостиницы раздался конский топот. Глаза юноши с быстротой молнии обратились на рощу, к сидевшим в засаде серым плащам. Хотя сумерки мешали видеть хорошо, однако ж ему показалось, что один из этих людей осторожно отводил ветви деревьев, а другие приподнимались и смотрели из-за скал. И те и другие, по-видимому, готовились к нападению. В то же время трехкратный отрывистый звук, похожий на щелчок взводимого курка, три раза послышался юноше и заставил его вздрогнуть. Он быстро повернулся в сторону Либурна, пытаясь разглядеть того, кому грозил этот убийственный звук.

Красивый и изящный молодой человек на прекрасной лошади рысью подъезжал к селению. Всадник ехал беспечно, подбоченясь, с гордо поднятой головой. На правое плечо его был накинут короткий плащ, подбитый белым атласом. Издали всадник казался полным изящества, радости и гордости. Когда же он приблизился, нашему юноше бросилось в глаза поэтичное лицо с ярким румянцем, огненными глазами, черными мягкими усами и с полуоткрытым в привычной улыбке ртом, в котором виднелись прекрасные белые зубы. В общем, победоносные кругообразные взмахи хлыста, легкое насвистывание, подобное тому, что вошло в привычку у щеголей тогдашнего времени и было введено в моду Гастоном Орлеанским, окончательно делали вновь прибывшего совершенным кавалером; он отвечал законам красоты тогдашнего французского двора, начавшего задавать тон всем дворам Европы.

Шагах в пятидесяти сзади ехал тем же аллюром разодетый и важный лакей, который, казалось, занимал между слугами такое же почетное место, как и его господин между дворянами.

Красивый юноша, стоявший у окна гостиницы, не мог, без сомнения, по молодости лет хладнокровно смотреть на приготовления людей в серых плащах. Он невольно вздрогнул, подумав, что оба франта, подъезжавшие к гостинице с такою беспечностью и самоуверенностью, будут, вероятно, расстреляны, когда доедут до устроенной на них засады.

В душе юноши началась сильная борьба между свойственной его возрасту застенчивостью и любовью к ближнему. Наконец великодушное чувство одержало победу, и, когда всадник проезжал мимо гостиницы, не удостоив ее даже взглядом, юноша, поддавшись внезапному порыву, выглянул в окно и крикнул прекрасному путешественнику:

— Эй, сударь! Остановитесь! Я должен сообщить вам нечто важное.

Услышав голос и эти слова, всадник поднял голову, увидел юношу в окне и остановил лошадь так мастерски, как это сделал бы только отличный наездник.

— Не останавливайте лошадь, сударь, — продолжал юноша, — напротив, подъезжайте ко мне как к старому знакомому и как можно спокойнее.

С минуту путник колебался, но, рассмотрев окликнувшего и распознав в нем хорошо воспитанного и красивого дворянина, он снял шляпу и подъехал к нему с приветливой улыбкой.

— Что вам угодно, сударь? — спросил он. — Готов служить вам.

— Подъезжайте еще ближе, сударь, — отвечал из окна юноша, — то, о чем я должен сообщить вам, нельзя говорить громко. Наденьте шляпу: пусть думают, что мы давно знакомы и что вы приехали в гостиницу для свидания со мной, — это необходимо.

— Но, сударь, — возразил путешественник, — я ничего не понимаю.

— Вы сейчас все поймете, только теперь наденьте шляпу. Хорошо!.. Подъезжайте еще ближе, подайте мне руку… Очень рад видеть вас!.. Теперь извольте остановиться в гостинице, или вы погибли.

— Что такое? Право, вы пугаете меня, — сказал путешественник с улыбкой.

— Слушайте: вы едете в этот домик, где блестит огонек?

Всадник вздрогнул.

— На пути к этому домику, там, в роще, за поворотом дороги, сидят в засаде четыре человека и ждут вас.