Женские капризы - страница 26

Когда девушке показалось, что она больше не в силах выносить эту сладкую пытку, Дамиан переключил свое внимание на внутреннюю сторону ее руки. Казалось, что при каждом его прикосновении по телу пробегают тысячи электрических разрядов, заставляя ее вздрагивать и извиваться в его объятиях.

Его пальцы охватили ее талию. Затем Дамиан легонько подул на ее обнаженный живот, и по коже Челси побежали мурашки. Она непроизвольно поднесла к животу ладонь, словно моля о секундной отсрочке, но он убрал ее руку.

— Не прячься от меня, крошка.

Челси с трудом открыла помутневшие от страсти глаза и уставилась на него невидящим взглядом.

— И кто это здесь?

— Это парень, который собирается задать тебе жару, — в то время как он говорил, его пальцы нежно поглаживали ее живот, то и дело соскальзывая под резинку пижамных брючек, пока наконец не пересекли заветную границу и не двинулись дальше.

Она содрогнулась, ее тело выгнулась дугой. Челси заметалась по подушке, сжимая в разгоряченных ладонях смятые простыни, бессильно закрыла глаза. Собственное тяжелое дыхание эхом отдавалось в ушах. Челси почувствовала, как по бедрам скользит ткань, обнажая его взору каждую клеточку ее тела.

Раскаленная лава в ее жилах грозила выплеснуться через край. Все чувства были обострены до предела. Челси словно горела на медленном огне, но ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно…

Она почувствовала, как Дамиан перекатился на бок. Ее воображение рисовало ей самые смелые картины и предположения относительно того, что последует дальше. В следующую секунду его ладони сомкнулись на ее ступнях.

Большие пальцы нежно массировали ступни девушки, затем круговыми движениями поднялись выше, к лодыжкам. Челси едва не замурлыкала от удовольствия. Когда руки Дамиана достигли коленей, она вся затрепетала.

Прикосновения были такими легкими, такими неуловимыми, что в ней проснулось желание чего-то большего… Это желание слишком долго спало в самом укромном уголке ее плоти, и вот теперь оно с неудержимой силой рвалось наружу.

Тем временем ласки Дамиана становились все настойчивее, пока наконец одна из его ладоней не вторглась между бедер девушки. Его губы завладели ее губами, а пальцы погрузились в разгоряченное лоно.

Ее стон утонул в поцелуе. Дамиан впился в пухлые чувственные губы, его язык настойчиво преодолевал все преграды.

Челси извивалась в его объятиях, стараясь насладиться каждым мгновением. Слишком долго она ждала этого момента и теперь стонала от сладкого вкуса его поцелуев. Напряжение нарастало с каждой секундой. Поцелуи становились все более настойчивыми. Челси слишком стремительно приближалась к заветному обрыву, за которым ее ждало море забвения.

— Остановись…

— Ни за что! — его хриплый от страсти голос заставил девушку затрепетать от гордости за то, что она смогла распалить такого мужчину.

— Хорошо бы, чтобы эти минуты длились вечно, — при мысли о том, что Дамиан когда-нибудь выпустит ее из объятий, Челси испытала почти физическую боль.

Эти слова шли из самого сердца. Тот мир, который открыл ей Дамиан, сиял сейчас всеми цветами радуги, и теперь она понимала, какой скучной и однотонной была ее жизнь.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — страстно прошептал он и поцеловал с такой страстью, что у Челси перехватило дыхание.

Ей показалось, что она сейчас умрет от наслаждения и нахлынувших на нее эмоций. Девушка и не представляла, что можно отдаваться мужчине без остатка, не задумываясь ни о чем.

Челси прижимала его все крепче к себе, словно стремясь слить их тела в единое целое. Кипевшая внутри лава вырвалась наружу и испепеляла ее. Прикосновения Дамиана электрическими разрядами пронизывали ее тело, заставляя извиваться.

Челси обхватила ладонями его плечи. Дамиан коленом раздвинул ее бедра. Теперь она была полностью открыта для него.

Казалось, это длилось бесконечно. Каждое его движение разрывало ее тело на части почти невыносимым наслаждением, пока наконец все вокруг не взвихрилось миллионами сверкающих осколков…

— Открой глаза, — требовательно произнес Дамиан спустя целую вечность.

Она подняла тяжелые веки и сощурилась от вечернего солнца, окрасившего кремовые стены ее спальни в оранжевый цвет.