Женские лики Столетней войны - страница 25

Во время путешествия Алиеноры в Кастилию за невестой для французского наследника Гуго Лузиньян, проявив военную хитрость, задержал старую королеву в своих владениях. Она с изумлением поняла, что находится в учтивом и комфортабельном плену. Искушенной королеве были очевидны побудительные мотивы поступка коварного вассала: он хотел получить графство Марш. Королева спешила, в ее возрасте приходилось ценить время. Она и Иоанн решили признать Марш владением Лузиньянов. Другой претендент, виконт Лиможский, нашел поддержку у Филиппа Французского. Опять назревала война. Но непостоянство уроженцев Пуату недаром вошло в поговорку. Оба дома, Ангулемский и Лузиньянский, примирились. Их наследники, Гуго Черный и Изабелла, обменялись обещаниями.

Кто мог предположить, что празднование этой помолвки в будущем станет причиной неисчислимых бедствий!

Историки-романтики утверждают, что 32-летний Иоанн был буквально сражен прелестью невесты и думал только о том, как заполучить ее для себя. Впрочем, думал он недолго. 30 августа 1200 г. король женился на Изабелле, отняв у жениха, но с согласия ее отца графа Ангулемского. Этот брак был слишком ранним даже для Средневековья. В те времена во Франции девушки обычно выходили замуж в пятнадцать, а в Англии в семнадцать лет; возраст вступления в брак молодых французов колебался от восемнадцати до двадцати пяти, англичан от двадцати двух до двадцати четырех лет. (В наше время Иоанн был бы непременно обвинен в педофилии, но тогда ранние браки в виде исключения допускались.)

Двенадцатилетняя девочка, ставшая собственностью человека причудливого, капризного и развращенного, могла бы под тяжестью своих унижений и переживаний сломаться и потерять себя как личность. С Изабеллой этого не произошло. Она выстояла, приобрела жизненную закалку и многому научилась у своего господина. Так что в один прекрасный день он увидел рядом с собой не игрушку, не слабое бесхребетное существо, а фигуру значительную, уверенную в себе и почти равную ему самому.

«Изабелла была одной из тех заметно повлиявших на ход событий сильных женских личностей, которыми так богата феодальная эпоха. Ближайшим последствием этого брака, больше напоминавшего похищение, – хотя и совершенное при пособничестве отца, – был распад королевства; именно из-за него разорвались личные связи, на которых держалась верность вассалов, и бароны, до сих пор пребывавшие в нерешительности, отныне будут настроены явно враждебно к королю Англии», – отмечала Р. Перну.

Оскорбление, подобное нанесенному семье Ла Марш, можно было смыть только кровью.

Лузиньяны являлись вассалами английского короля, но тем сильнее они почувствовали обиду. Изабелла стала женой Иоанна, тут уже ничего нельзя было поделать; но можно было попытаться заставить короля дорого заплатить за оскорбление. Семья Ла Марш отвергла суд, который предложил им Иоанн, приведя с собой наемное войско, и апеллировала к сюзерену их сюзерена, французскому королю. Это был смелый шаг; все феодальное право было построено на принципе: «Вассал моего вассала – не мой вассал»[4]. Ранее Филипп не имел прав по отношению к Лузиньянам; теперь они появились. Только этого ему и было надо. Обрадовавшись случаю, который позволял ему поступить незаконно на законных основаниях, Филипп вызвал своего вассала на судилище. Когда же прошли все установленные обычаем сроки, пэры Франции постановили конфисковать континентальные владения Иоанна за измену, нарушение феодальных обязанностей и за неявку в суд по вызову сюзерена. Филипп, не мешкая, начал приводить в исполнение приговор.

Однако многие правоведы подчеркивают, что бароны одобрили слова короля, предложившего отнять владения у мятежного вассала, только «восклицаниями». Постановления, вынесенного с соблюдением всех феодальных норм, принято не было.

В 1202 г. скончался отец королевы граф Эмар. Иоанн как супруг Изабеллы вступил в права наследования Ангулемом.

Тем временем завоевание Филиппом Нормандии, наследственного удела английских королей, свершилось с необыкновенной быстротой: бесконечные вымогательства Плантагенетов истощили терпение самых преданных вассалов. Но губительную роль сыграло и полное бездействие Иоанна. Король, отмечает летописец, веселился по ночам и долго не вставал по утрам, нежась с молодой женой. В тот самый день, когда он отправлял в Нормандию своих лошадей, собак и соколов, чтобы они наверняка были уже там, когда прибудет он, опора английской обороны, неприступная крепость Шато-Гайяр, выходящая на Сену, открыла ворота врагу.