Женский приговор - страница 12
У женщин совсем иначе. До развода помощь от мужа, может, невеликая, но была, а после – прекращается. Из сада он уже ребенка не приведет и за картошкой не сходит. И это никак не компенсируется ни ребенку, ни женщине. Алименты в переводе с латыни значит «питание», так эти жалкие двадцать пять процентов даже питание не покрывают, а ребенку много еще чего нужно. Не хлебом, как говорится, единым… Удобная одежда, книжки, игрушки, все это необходимо. Своя мебель, за которой приятно заниматься, а не устраиваться за маминым письменным столом, рискуя свалиться с пирамиды книг, которую тебе подложили между стулом и пятой точкой. Приходится рисовать и одновременно балансировать, ноги-то до пола не достают. Ирина была убеждена: чтобы ребенок рос любознательным и трудолюбивым, нужно дать ему максимальный комфорт, не заставляя тратить энергию на преодоление ненужных и бессмысленных препятствий. Ее страшно раздражали матери, которые давали своим детям, например, лыжи не по размеру и не по росту, с креплениями в виде матерчатых колец, куда надо совать ноги прямо в валенках, и искренне удивлялись, почему дети никак не могут овладеть правильной техникой. А потом привычка без конца преодолевать то, что можно легко устранить, въедается в голову, и дети берут ее с собой во взрослую жизнь, не только в личную, но и в профессиональную.
В общем, денег на ребенка требуется много, но отца это уже не волнует. Все расходы ложатся на плечи матери, для разведенных и одиночек даже придумали специальное унизительное словосочетание: «тянет ребенка». Чем же такие детки заслужили, чтобы их тянули, а не растили в радости?
Поэтому в интересах детей надо пересмотреть Семейный кодекс. Хочешь разводиться? На здоровье! Оставляешь жене с ребенком все совместно нажитое, и свободен. Только будешь платить не двадцать пять процентов, а шестьдесят. Что? Хочешь завести новых детей? Прости, но у тебя уже есть ребенок, ты не можешь его отшвырнуть, как неудачный черновик. Сначала поставь его на ноги, а потом уже плоди следующую партию безотцовщины.
Укладывая в холщовой сумке банку сметаны так, чтобы точно не перевернулась в автобусе, Ирина подумала, что, наверное, не рассуждала бы так строго, если бы у Валерия дочь была помладше. С другой стороны, как знать, может, он быстрее ушел бы от жены, если бы алименты составляли шестьдесят процентов. Совесть его была бы чище.
На сердце вдруг стало тяжело и тускло, будто туча опустилась, и Ирина сама не заметила, как очутилась возле винного отдела. «Может, взять? У меня большая сумка, если попрошу две бутылки, продавщица подумает, что я для праздничного стола… Выкинули бы какое-нибудь дефицитное пойло, там бы все хватали по две штуки в одни руки, и никто б не спрашивал, алкаш ты или нет».
Ирина быстро вышла из магазина, чтобы не поддаться соблазну. Она знает в лицо всех продавщиц, те тоже наверняка ее запомнили, а если как-нибудь выяснят, что она судья, получится нехорошо. На сегодня вино осталось, а завтра съездит в какой-нибудь магазин, где не была раньше и где никто ее не знает.
Советская женщина должна справляться со всеми своими обязанностями идеально, быть и ударником труда, и заботливой матерью семейства, не пренебрегать общественной работой и выглядеть приятно взгляду, но хорошим тоном считается делать все это на пределе сил. Жизнь должна быть не радостью, а подвигом: этим постулатом была пропитана вся атмосфера вокруг Ирины, поэтому ей всегда было немного неловко перед знакомыми дамами за то, что домашние дела занимали не больше часа в день, и делала она их скорее с удовольствием, чем как мученица. Она умела хорошо организовать быт и могла приготовить полноценный обед за двадцать минут чистого времени, стирала по принципу: «чаще – значит легче», а к уборке относилась как к чему-то вроде зарядки.
До развода было приблизительно так же, муж не жаловался и ушел от нее не потому, что она плохо его кормила или держала в грязи.
Работа и дом оставляли ей достаточно сил и свободного времени, Ирина до сих пор думала, что все у нее в порядке с бытом, но любовник все не уходил и не уходил от жены, несмотря на ясные обещания, и у Ирины начались какие-то панические идеи, что она не умеет вести дом, всюду у нее грязно и не убрано, и Валерий просто брезгует связываться с неряхой. Нормальная женщина обязана посвящать дому все время, остающееся от работы и сна. «Что ты больше хочешь – замуж или сидеть одной и читать книжечку?» – спрашивала себя Ирина и начинала то зеркало в ванной протирать, то выключатели, то дверные ручки. Должно быть так, чтобы Валерий мог в любой момент переступить порог ее квартиры и найти интерьер в идеальном состоянии.