Жертва любви. Геометрическая фигура - страница 34

— Они стояли возле вашей аудитории? — уточнил я.

— Чуть поодаль, примерно у 203-й.

— Там вчера кто-нибудь занимался? — Маша внимательно посмотрела на девушку.

— Кажется, первокурсники, — неуверенно ответили она.

— Вот видите, они могли прийти к кому-то из своих родственников или приятелей с первого курса, — предположил уже я.

— Да, но зачем им тогда идти за Крафт к выходу после окончания лекций? — резонно заметила Авдеева.

— По нашим сведениям Крафт вышла из корпуса одна, — Маша переключила внимание свидетельницы на себя.

— Это вам Галка Лебедева рассказала? — спросила Светлана, но, не дождавшись ответа, дополнила сама, — да, за Крафт шла Лебедева, она сдавала ключи на вахту. А вот за Галкой — трое кавказцев.

— Вы же заявили поначалу, что их было всего двое? — засмеялся я. — У страха глаза велики?

— Да не слушайте вы Светку, она после этих терактов всех боится! — вмешался в разговор молчавший до этого Сергей.

— Тебе хорошо рассуждать, а они на меня знаешь как в коридоре смотрели? Будто растерзать хотели, — обиженно надув губки, пролепетала девица.

Не выдержав, мы расхохотались.

— Света, вы меня простите ради Бога, но, скорее всего, не растерзать, а раздевать хотели! — я смахнул с ресницы слезу, выступившую от смеха. — Если бы не моя жена, — я кивнул на Машу, — и ваш… друг, я бы и сам сейчас на вас смотрел подобным взглядом!

— Кстати, староста уходила последней. Откуда вы видели кавказцев, идущих позади Лебедевой? — сухо спросила Маша, видимо, не простив мне последнюю реплику.

— Очень просто. Мы с Серегой соскучились три часа без объятий. На выходе увидели случайно открытую пустую аудиторию, 206-ю, по-моему, юркнули в нее и минут десять целовались там… Вы же сами понимаете, дело молодое… Но потом спохватились, что начнут вход запирать, поди потом доказывай, чем мы там занимались, ну и побежали к выходу, так что это мы шли за спинами тех кавказцев, — объяснила Светка.

— Вы не заметили, где была Крафт, когда вы вышли из корпуса? — уточнил я.

— На автостоянке возле какой-то темной длинной автомашины. Я не разглядел в темноте марки, — добавил Сергей.

— Она стояла одна, открывала дверь автомашины своим ключом или с ней рядом кто-то был? — допытывалась Маша.

— Мне показалось, там сзади нее стоял какой-то мужчина в длинном темном пальто. Лица не было видно, — вспомнил Сергей.

— Геннадий Приходько был вчера на занятиях? — спросила Маша.

— Да, разумеется, он пропускает очень редко, дисциплинированный студент, — почему-то усмехнулась Светлана.

— Он уже уехал со стоянки, когда вы вышли на улицу?

— Нет, он возился со своей «шестеркой», во всяком случае, капот его «жигуленка» был поднят, а Приходько стоял согнувшись над двигателем — уверенно ответил Сергей.

— Он не подвозит вас, ведь вам практически по дороге? — с явным интересом спросил я.

— Одну бы он меня взял. Но с Сергеем… Нет, я своего Сергуньку ни на кого не променяю, — Авдеева, не стесняясь нас, смачно чмокнула Фомина в губы. — Да вы не подумайте ничего дурного, мы сегодня утром заявление в ЗАГС подали. Надоело уже от каждого звонка дрожать. Серегина мама проводницей работает, по двое суток в Москву уезжает. Нам тогда раздолье. А что делать, когда будущая свекровь дома? Вот-вот, и приткнуться негде, у меня в двухкомнатной еще мать с отцом и младший брат. Так что кончилась вольная жизнь, через месяц окольцованным станет лебедь мой… — невеста положила руку на плечо жениха.

— Поздравляем! О нашем разговоре пока никому ни слова! — я властно посмотрел на ребят.

— Какой разговор? Не было никакого разговора. Так, заходили знакомые, поболтали за жизнь! — пожала плечами Светлана.

— Вот и умницы! Ладно, спокойной ночи! — уже с порога бросил я влюбленным. — Да, совершенно из головы вылетело: вы вчера маршрутку долго ждали?

— Минут двадцать примерно, — не очень уверенно произнес Сергей.

— Так ты еще и на часы смотришь, когда меня обнимаешь! — шутливо пригрозила жениху невеста.

— А Крафт не подошла на остановку? — уточнил я главный вопрос.

— Нет, мы уехали без нее, — определенно произнес Фомин.

— А ты у меня, оказывается, бабник! — возмущенно произнесла Маша, когда мы сели в родную «Оку».