Жертва любви. Геометрическая фигура - страница 6

— Антону тоже фамилию сменили? — допытывалась я.

— Не пришлось, он у нас с рождения на папиной фамилии, — пояснила Ксения.

Она так и выразилась — «на папиной», а не «на отцовской». Я вспомнила психологию, согласно которой есть жены-дочери и мужья-отцы. Видимо, Ксения и Александр Андреевич принадлежали именно к этим категориям и счастливо совпали в наконец-то оформленном браке. Не могла я удержаться и от чисто женского вопроса:

— Хорошо, Ксюша, тринадцать лет назад, ему — сорок семь, тебе — семнадцать, все понятно. Но сейчас Крафту уже шестьдесят, а тебе только тридцать. Он же стареет с каждым днем…

Ксения расхохоталась мне в ответ:

— Ты о сексе, что ли?! Саша любому молодому сто очков вперед даст. Да ты ж его видела сегодня, разве Крафт выглядит на свой возраст?

Честно говоря, я сама поразилась, как хорошо держался профессор, тьфу, теперь уже академик Крафт. Женитьба на молодой женщине явно пошла ему на пользу!

— У меня, кроме Саши, других мужчин в жизни еще не было, хотя ухажеров, особенно на студенческой скамье, всегда хватало. Но зачем мне другие, коль Саша меня удовлетворяет как мужчина? — вполне резонно заметила Ксюша.

— Ты приводила примеры Тютчева и Елены Денисьевой, Александра Второго и Екатерины Долгоруковой. А ведь у их любви печальный конец: Денисьева умерла, оставив безутешного мужа, а Александр Освободитель погиб, и почти сорок лет вдовствовала Катя… Ты не боишься подобного конца?

Ксения пожала плечами:

— А мне теперь ничего не страшно. Я была счастлива с Сашей, и этим все сказано…

Мы вновь выпили по рюмочке коньяку. По всему было видно, что Александра Андреевича я не дождусь. Засиживаться допоздна неудобно, поэтому после девяти вечера я начала собираться домой.

— Знаешь, приходи к нам в субботу! Двенадцать лет я вела затворнический образ жизни, подруг у меня практически не осталось, а так иногда хочется посидеть, душу излить. Да и Саша будет рад, он очень гостеприимный по характеру, у них с Антониной Васильевной двери почти не закрывались, то дипломники, то аспиранты. С Антоном тебя познакомлю… — Ксеня вопросительно посмотрела на меня.

Мне самой было очень интересно вблизи посмотреть на жизнь этой не совсем обычной семьи, поэтому я «с благодарностью приняла приглашение», как пишут в официальных коммюнике. Суббота — это уже послезавтра, никаких встреч на вечер у меня не было запланировано.

Ксения вызвалась проводить меня до дороги. Но, когда мы вышли из подъезда, к дому подкатил микроавтобус «Ниссан», из которого вышел академик Крафт. Заметив нас, он попросил водителя подвезти меня в центр города. На этом я рассталась со своими старыми-новыми знакомыми.

Пятницу я провела суматошно, как всегда бывает в период творческого простоя — ходила на Центральный рынок, набрала продуктов на целую неделю (обычно я посвящаю этому субботы, но завтрашняя будет занята подготовкой к визиту в семью Крафтов, к академику не хотелось идти кое-как причесанной и одетой), готовила обед — мою любимую дамламу, центральноазиатское блюдо, когда вместе с говяжим мясом на медленном огне тушатся разнообразные овощи — баклажаны, картошка, морковь, капуста; посетила своего парикмахера, а вечером, взяв по дороге домой в частной кондитерской «У Клячкина» мой любимый торт «Наполеон», пила чай, вкушала один за другим кусочки торта, наблюдая, как Леонид Якубович впаривал очередной приз кому-то из игроков «Поля чудес».

На ночь прочитала свежий детектив. Заснула глубоко за полночь, но встала как обычно, в семь утра, поставила чайник на огонь, вынула из холодильника масленку (я люблю мазать на ломтики батона уже слегка размягшее масло, а не только что вынутое, которое, как ни старайся, сколько усилий не прикладывай, ровным слоем все равно никогда не ляжет), сверток с сыром (во вкусах я консерватор, завтрак вот уже полтора десятка лет практически один и тот же — бокал жгучего кофе и четыре бутерброда с сыром) и отправилась в ванную комнату приводить себя в порядок.

Наконец, приняв душ, пахнущая утренней свежестью, я уселась за маленький кухонный столик, взяв в руки пятничную толстушку «Комсомолки». Я доедала третий бутерброд, когда раздался протяжный сигнал городского телефона. Взяла трубку.