Жертва [СИ] - страница 7

— Ну что ж, не у всех жизнь медом смазана!

— Согласен. И у меня не была. За все приходилось бороться.

Что мне ему ответить? Да и нужно ли? Что изменит мой ответ? Ничего. Поэтому я просто молча отвернулась.

— Как тебя хоть зовут? — Так и не дождавшись ответа, спросил мужчина.

— Кэт.

— Очень приятно, Кэт. Я — Майкл. Ты где-нибудь учишься?

— Нет.

— Работаешь?

— Да. Тут кафе в одном квартале. «River cafe».

— Если я приду, нальешь мне кофе?

В ответ я только кивнула, все так же глядя в сторону. На улице окончательно стемнело. Скоро, наверное, вернется отец. От этой мысли внутри что-то дрогнуло.

— Береги себя, девочка, ладно? — На этих словах я повернулась к мужчине. Он был абсолютно серьезен, слова были сказаны не впустую.

— Пока эти следы не пройдут, новые не появятся, — вырвалось из меня. И я сама была в шоке, что сказала это. — Мне пора.

Спрыгнула с поручней, натянула капюшон на голову и быстро пошла прочь. Спину жег внимательный взгляд.

К моменту моего прихода домой запах сигарет выветрился. Спасибо холодному ветру с реки. Отец уже был дома. Увидев меня, он сначала нахмурился.

— Где ты была?

— Выходила подышать свежим воздухом. Голова сильно болела.

Услышав про голову, отец поморщился и отвел глаза. Проскочила мысль «так тебе и надо». Проскочила и тут же пропала. Если его и грызет совесть, то не долго, до следующего срыва.

Я заскочила на кухню, налила стакан молока и взяла булочку, после чего пошла в свою комнату. Отец еще некоторое время смотрел телевизор — до меня доносился невнятный бубнеж — а затем тоже ушел к себе. И в доме наступила тишина. А я все сидела и думала о том мужчине — Майкле. «Будет шрам» сказал он. Почему-то эти слова отдавались болью. Раньше отец шрамов не оставлял. А вот фраза «Береги себя…» вызвала злость. Да кто он такой, чтобы вообще что-то мне говорить? Чтобы давать советы, умничать, судить. Чего ему надо? Зачем пристал со своей жалостью? А я? Тоже хороша! Развесила уши, слушаю, а еще и отвечаю! Потянуло же на откровенность. Нет бы, следить за языком, ведь всегда умела.

На этой мысли мозг подкинул вчерашний вечер, когда я как раз не следила за языком, из-за чего и получила все эти отметины на лице. Мне бы молчать и соглашаться со всем. Хотя, не приведет ли это к обратному эффекту? Не разозлит ли такая покладистость отца еще больше? Может, ему просто нужно иногда сбрасывать эту злость? А причины он всегда найдет? Ну, пошел бы в зал, побил грушу! Чего меня бить? Чем я заслужила такое?

Злость всколыхнулась с новой силой, буквально, окрасила мир в красные тона. Мать бросила, отец бьет. Какого черта с ними? Почему они так со мной? Ненавижу! Всех их ненавижу! Из-за них моя жизнь, как куча дерьма!

Подскочив с кровати, я стала ходить по комнате. Потянулась убрать, упавшую на лицо прядь волос, и зацепила пальцем рану на лбу.

— Ай!

Подошла к зеркалу, и — да! Точно! Расцарапала рану. Теперь снова пошла кровь. Зарычав от злости, я достала ватные диски и стала прикладывать к ране. Вот же тупица! Сама виновата, надо быть осторожнее.

Когда кровь перестала течь, я приняла душ и улеглась в постель. Завтра снова на работу. Снова в глазах сотрудников появятся вопросы по поводу моих ран, за спиной послышится шепоток, сплетни о произошедшем. А глаза повара Альберто будут с грустью смотреть на меня, что хуже всего перечисленного.

Последней мыслью перед тем, как соскользнуть в сон, была «а еще в кафе придет Майкл».

Как я и предполагала, мои закрашенные тональным кремом отметины вызвали кучу «гляделок». Другие официантки отводили взгляды, но я точно знала, что за моей спиной они перешептываются. Ну и плевать. Альберто предложил немного остудить кофе, чтобы я не обожглась. И смотрел так понимающе, с сожалением. А мне это сожаление кислотой плескало. Поэтому я морщилась и пила горячий кофе. Назло. Только кому?

День шел своим чередом, отнести заказ — принести заказ, «здравствуйте» — «до свидания». Люди приходили, кушали и уходили. А потом за столиком я увидела его. Майкла. И удивилась. Не думала, что придет. А потом испугалась — раз пришел, значит, ему что-то надо. Иначе отстал бы. Но работа есть работа, я сама сказала мужчине об этом кафе, теперь буду расхлебывать.