Жестокие вкусняшки - страница 33
– Очень! Он мне тоже понравился. Должен признаться, мы душевно провели вечер. Кажется, они с Райаном подрались из-за новой поставки свадебных платьев. Хотя я не могу представить себе, как Саймон ударяет кого-то кулаком. Он и в самом деле нежная душа. – Барри протяжно вздохнул. – Саймона выпустили за несколько часов до моего освобождения. И, скажу вам, после его ухода время тянулось томительно долго. Я никогда не мог и предположить, что в свадебном бизнесе столько закулисных драм.
Мама с всезнающим видом щелкнула пальцами:
– Капитализм, мой дорогой. Бездушный капитализм.
Я не смогла удержаться от смеха и обернулась:
– Вы понимаете, что вы двое владеете по меньшей мере четвертью всей недвижимости в центре города?
Мама нахмурила брови:
– Я не понимаю, к чему это ты, дорогая.
Я знала, что лучше не лезть в этот темный омут. Поэтому, вернувшись к дороге, я сказала Барри:
– Я так рада, что твое заключение показалось тебе небольшим отпуском. Мы с мамой очень переживали за тебя.
– Не стоит беспокоиться. Должен признаться, сержант Векслер, очевидно, думал, что я замышляю что-то нехорошее, но он был очень добр ко мне. Жаль, я не застал его, когда уходил. Может, я пришлю ему открытку с благодарностями или что-нибудь в этом роде.
– Не смей! Мне плевать, шантажировала тебя Агата или нет. И плевать, прав ли сержант в том, что задержал тебя. Мы не присылаем открыток тем, кто сажает нас в тюрьму!
– Но он же меня и отпустил, Фред! Это не так уж и мало.
Я посмотрела на него в зеркало:
– Это только потому, что прошло двадцать четыре часа, Барри. Ты все еще в списке подозреваемых. – Я люблю и маму, и Барри, но иногда их легкомысленное поведение выводит меня из себя. – И пока мы обсуждаем эту тему, почему бы вам не рассказать мне все сплетни, которые вы слышали об Агате? Может, дело вовсе не в изготовлении кайфкейков или выращивании марихуаны. Наверняка у ее умерших мужей остались семьи, которые винят Агату и хотят ей отомстить.
Мама засмеялась:
– Это же глупо, моя дорогая! Это не криминальный сериал. И все это только слухи. Не могу сказать, что Агата – самая замечательная на свете женщина, но убийцей она точно не была.
Я собиралась спросить маму, какие криминальные сериалы она смотрит, но решила, что это к делу не относится.
– Если ты так думаешь, это вовсе не означает, что кто-то, кто имеет отношение к делу, думает так же. Даже если мы и не можем вычислить, кто это, перед нами открывается совершенно другое направление в расследовании, и к этому направлению Барри не имеет никакого отношения.
Я свернула с улицы Элкхорн и поехала дорогой, ведущей к дому.
– О, Фред! – Мама протянула руку и сжала мою ладонь. – Пожалуйста, будь осторожна!
Я в недоумении посмотрела на нее:
– Ты о чем?
– Ты сказала «дело». В точности как твой отец. Я бы посоветовала тебе не вмешиваться. Пусть полиция разбирается. Барри невиновен, и это будет доказано. Что бы ни случилось, кто-то убил Агату. А если ты расцениваешь это как «дело», найдутся те, кому не понравится, что ты ведешь собственное расследование. – Мама вздохнула. – Но также я знаю, что ты дочь своего отца. Просить или умолять тебя остановиться бесполезно. Поэтому просто будь осторожна! Я не могу тебя потерять, ни за что!
Я не знала, что и ответить. Мне очень льстило сравнение с отцом, что было глупо, потому что я слышала это от каждого, кто знал папу. Но в такие моменты мне казалось, что он рядом. Я и не думала, что подвергаю себя опасности. Может, и это тоже было глупо. Расспрашивать об убийстве? Конечно же убийце такие вопросы не понравятся. Я прогнала эти мысли, как только мы подъехали к дому.
– Может быть, вы и правы. Может, нет ничего общего между убийством Агаты и черной вдовой. Но мне бы хотелось, чтобы вы подумали о тех трех мужьях, если вы их знали. Есть ли у них семьи в городе? Возможно, вы вспомните кого-то, кто способен убить человека скалкой…
Я припарковалась и обернулась, чтобы посмотреть Барри в глаза:
– Как называется ваша лавка с кайфкейками в Лайонсе? Или она там единственная?
Он виновато взглянул на маму, но все-таки ответил: